Наследница миссии

Глава 2

Алиса проснулась от привычного крика Дани. Ещё во власти сна, покачивала кроватку, надеясь, что малыш угомонится. История повторялась ежедневно. И сколько раз Алиса не давала себе зарок, что встанет, покормит и поменяет подгузник первой, никак не могла вылезти из кровати.

Вот и сейчас, почувствовала, как Стас сбросил одеяло, обнажив правую половину её туловища, и прошлёпал босиком к малышу.
— Ну тихо-тихо, богатырь, — шёпотом сказал он, вытаскивая Даню из кроватки. — Давай-ка маме дадим поспать. Сейчас мы тебя переоденем, а уже потом её разбудим. А, может, ты сегодня молочком из бутылочки удовлетворишься? Пора уже от груди отвыкать, — Стас хихикнул, малыш издал довольное «агу».

Оба удалились в гостиную. Алиса завернулась в одеяло. Как же хочется спать. Ну почему Данька всегда просыпается в шесть утра? И было хотя бы лето. Ну что хорошего в шесть утра в ноябре? Самый ужасный месяц осени. Алиса всегда плохо вставала. Ещё с тех пор, как ходила на работу. Но на работу было к десяти и вставала она в восемь. Наверно, она бы с большим удовольствием пошла бы на работу. Оделась. Накрасилась. Прошлась бы по улице.

А тут опять целый день дома и во дворе с коляской. Данька опять будет капризничать. Алиса свернулась в комочек и закрыла ухо одеялом. Поспать ещё десять минут. Вдруг случится чудо и Данька удовлетворится смесью, а не будет мучать её грудь. Его уже было пора отучать, да вот детский врач сказал, что в такое время, надо ещё потерпеть. А материнское молоко — лучшее молоко в мире. И сил придаёт и от инфекции защищает. А тут новый штамп гриппа появился.

Нет, ей не трудно кормить грудью. Тем более, что молока ещё было много. Но ко второму году Алиса чувствовала, словно малыш вытягивал из неё все соки. У неё, у которой даже в подростковый период ни одного прыщика, теперь весь лоб усыпан. Алиса прислушалась. Кажется, тишина. Неужели сегодня Стас уговорит Даню попробовать готовую смесь?

Она только-только начала засыпать и вдруг раздался пронзительно-возмущённый крик, от которого в такую рань казалось стены вздрогнули.
На пороге возник Стас, в одной руке бутылочка, в другой Даня, красный от крика.
— Даже соску в рот не берёт. Придётся тебе вставать. А то весь дом разбудит. Уже вчера соседи спрашивали, что мы над ребёнком издеваемся.
Протерев глаза, Алиса прислонила к спинке кровати подушку и села, вытаскивая налитую молоком грудь.
— Это не мы над ним. А он над нами.
Алиса зевнула так, что щёлкнула челюсть и прижала малыша к груди. Он по-хозяйски обхватил грудь и тут же затих, смешно причмокивая.
— Ангелок, — улыбнулся Стас, присаживаясь на край кровати. — А ты словно мадонна.
— Ага, только измученная и невыспавшаяся. И ещё растрёпанная. Даже до туалета не успела дойти. Не смотри на меня, я страшная.
Стас поцеловал её в щёку.
— Не выдумывай, ты красавица. Сейчас он поест и, может, заснёт?
— Не надейся. Уже месяц как не спит днём, — вздохнула Алиса, слушая как к причмокиванию добавилось характерное постукивание капель по подоконнику. Ну вот ещё и дождь опять. Вчера дома сидели, неужели сегодня опять? А ты что, не ложишься?
— Ну я раз уже встал, пойду зарядку делать, — бодро сказал Стас. — Да и на работу надо пораньше. Сегодня договор подписывать с клиентом.
— Везёт же, — вздохнула Алиса. — Кто бы мог подумать, что сидеть с ребёнком так утомительно? Хотя некоторые из её знакомых, успевали даже работать онлайн, покачивая коляску. Но ни у кого не было такого беспокойного ребёнка, которому надо было всё и сразу. И это касалось всего: еды, сна, игрушек, желания играть, ходить, ползать. Алиса из-за него даже обед не успевала приготовить.
— Мари-Алиса, — Стас иногда, чтобы поднять настроение, называл её тем именем. — Ты мечтала о ребёнке. Посмотри: наш сын здоров и прекрасен. Он вырастет и тебе будет полегче. Жаль, что у нас нет ни бабушек, ни дедушек. А хочешь сегодня я приду пораньше и отпущу тебя погулять?

Алиса вдруг всхлипнула. Отчего-то вспомнилось, что у Мари был полный дом прислуги, которая и за детьми присматривала и вкусную еду готовила. А ей только доставались приятные плюшки: поиграть и поцеловать.
— Там дождь, — капризно сказала Алиса. — Куда я пойду в дождь?
— В кинотеатре внизу показывают какой-нибудь фильм. Ты отвлечёшься.
Алиса выдавила улыбку. Всё-таки муж у неё замечательный. Только вот отчего, она, наконец, получившая всё, о чём мечтала, вовсе не чувствует себя счастливой?
— Посмотрим.
Стас вышел из спальни и вскоре из гостиной донеслась бодрая музыка, под которую он начал делать упражнения. Алиса опустила взгляд на рыженькие кудряшки Дани и на сосредоточенное личико. Сейчас, когда она смотрела на его профиль, она опять видела, как он похож на того экстрасенса. Тот же острый нос, упрямый подбородок. И глаза. У него были его глаза, даже не сами глаза, а взгляд, который заставлял тебя ему подчиняться. Он так складывал губы, что Алиса знала, что если он не получит то, что требует, дальше будет такой ор и бросание игрушек об стену, что лучше уже поддаться.

И хотя тест на отцовство они так и не сделали, Алиса понимала, что она хоть и вырастила этого ребёнка в своём теле, он от неё взял лишь рыжие волосы. Характер, у него был как у этой Аллы, которую Алиса иногда ненавидела, а внешность, как у экстрасенса, судя по всему её любовника.
Но Стас любил малыша и с удовольствием возился с ним. Вот и Алиса старалась не заострять внимание на этом. Люди вон радуются, когда ЭКО делают или усыновляют, а Даньку она вырастила и выкормила. Она погладила его по рыжим кудряшкам, но почувствовала, как он больно укусил её за сосок.

Алиса дёрнулась, едва сдержавшись, чтобы не дать по попке. Опять та же история. Когда молоко не шло так быстро, как ему хотелось, он начинал кусаться. Алиса отняла его от груди и положила в кроватку, проверив подгузник. Он сух и накормлен, а она даже не умыта. У Алисы создавалось ощущение, что этот малыш её использует. И совсем не любит.

И что было ещё хуже, иногда ей казалось, что она его тоже не любит. И это она, всегда так мечтавшая о ребёнке.
— Давай-ка, спать, — она принялась яростно покачивать кроватку, пока не услышала лёгкое посапывание.
На цыпочках вышла из комнаты. Какое счастье — есть часик для себя. Она успеет выпить кофе с бутербродиками и принять горячий душ. Потом начнётся круговерть. Готовка. Стирка. Уборка. Алиса поглядела в окно. Кажется, дождь перестал. Тогда, может, и прогулка.
Алиса услышала звонок в дверь и чертыхнулась. Ну вот кого несёт? Данька только заснул.
В дверях стояла соседка Алёнка. Обтягивающие длиннющие ноги джинсы, короткий топик красного цвета. Молодое упругое тело. Алиса терпеть не могла, когда она приходила в короткой маечке, демонстрируя упругий живот. Сразу вспоминались её растяжки, оставшиеся после родов. Да и пресс качать ни сил, ни времени не было.

— Стасик дома? — Алёнка растянула пухлые губы в улыбке.
Алиса пыталась до неё донести, что он для неё не Стасик, но это было бесполезно. Девочка только просекла, что её это злит и начала этим пользоваться.
— На работе. Тебе зачем? — Алиса всё ещё держала её на пороге.
— Раковина у бабушки засорилась.
И тут раздался Данин крик, да такой словно его режут. Алиса понеслась к нему. Когда вернулась, держа его на руках, наглая девчонка уже входила в комнату.

Что ещё бесило Алису, так это то, что ей казалось, Даня любит Алёнку больше чем её саму. Вот и сейчас, он протянул к ней руки, забыв про слёзы.
— Иди ко мне, — Алёнка собственнически взяла Даню на руки.
Алиса вздохнула. Ну хоть бы укусил её разок. Так нет, ей доставались все его улыбки.

— Ух ты, какой тяжёлый, какой же ты тяжёлый. Ой, а ещё и мокрый. Так, его надо переодеть, а потом я могу с ним поиграть. Почему он у тебя так много плачет? У меня только улыбается.
Алёнка пощекотала ему животик, от чего Даня залился радостным смехом.
— Мне кажется, ты его слишком кутаешь. Он вспотел, — заметила девчонка. — А детей нельзя перегревать.
— Может, ты когда своих заведёшь, будешь командовать? — разозлилась Алиса, удивляясь тому, что как только взяла малыша на руки, его личико стало недовольным.
— Я тут, тут, — помахала ему Алёнка. — Сейчас тебя переоденут, и я с тобой понянчусь.
— Может, пора о своих подумать? — заметила Алиса, меняя подгузник.
— Да куда? Рано ещё. И не от кого. Вот если бы у меня был такой мужик как у тебя.

Алёнка кокетливо поправила волосы. Волосы у неё тоже были шикарные, длинные густые прямые. Никакого кудрявого переполоха на голове, как у самой Алисы. Теперь, когда она перестала их вытягивать, волосы раздражали её неимоверно. Алиса знала, что Алёнка намеренно её злит. Вот уж не знала, чем она не угодила ей. Наверно, это чисто женская неприязнь. Такого мужика, как у неё захотела. Да она Стаса никому не отдаст.
— Ну вот, переоделись. Теперь сухой. Иди ко мне. Давай поиграем. — Ты кофе сделаешь? У бабушки закончился. А, тем временем, может и муж вернётся. Он не гуляет ещё у тебя?
Алиса чуть не запустила в наглую девчонку подушкой, но та, опустив голову, выкатывала мячик перед изумлённым Даней, и он ей улыбался.
— Не гуляет. Задерживается, — Алиса старалась не раздражаться, чтобы не ловить ехидную улыбочку Алёны. Вот что она ведётся, как дурочка на уловки вчерашней школьницы? У той ни ума, ни такта, одни гормоны в голове.
Ушла на кухню. Кофейный запах внёс умиротворение. Из комнаты доносился счастливый смех Дани и высокий голос Алёнки. Скорей бы уже она ушла.
— Кофе готов, — Алиса заглянула в комнату.
Противная девица подбрасывала Даньку и ловила, тот визжал от удовольствия.
Алиса разозлилась.
— Не надо так делать! Вдруг уронишь!
— Ну вот ещё! — Алёна снова подбросила малыша в воздух. — Будешь лётчиком! Ух!
Алёна специально дождалась, пока Даня пролетел дальше, чем нужно было, чтобы Алиса рванулась к ним, а её сердце сделало кульбит.
— Вот видишь, почти уронила! — Алёнка повернулась, широко улыбаясь.
— Дура! — в сердцах сказала Алиса и взяла Даню на руки. Тот захныкал, лишённый развлечения.
— Ты скучная, вот и ребёнок у тебя плачет. Поздно ты родила, — Алёна оглядела Алису с ног до головы. — Сколько тебе? Тридцать пять? Вот ты и злишься. Через пять лет уже многие бабушками становятся.
Алиса посмотрела на стоящую на журнальном столике голубую вазу. Кажется, раньше никогда она не испытывала желания ударить кого-то по голове. Что делает с ней эта девчонка? Надо больше не пускать её в дом. Она пожалуется Стасу. Хотя, конечно, так реагировать глупо. Ей всего лишь тридцать один. И до родов ей казалось, что она выглядит гораздо моложе. А теперь из-за этой пигалицы, чувствует себя старухой. Да ещё эти прыщи на лбу. Алиса посмотрела на гладкую, светящуюся изнутри кожу Алёнки. Как она похожа на Лив Тайлер. Только если та добрый ангел, то это злой демон. И глаза у неё голубые и холодные, словно льдинки.
— Иди уже пей свой кофе и уходи. Нам гулять надо, — сказала Алиса, как можно равнодушнее, хотя внутри неё зрел пожар.
— Слушай, а у Стаса секретарша есть? А то мне деньги нужны? — отставив мизинчик, Алёнка попивала кофе. Умиротворённый Даня спокойно сидел на высоком стульчике, не сводя с неё глаз.
В этот момент в дверь позвонили и Алёнка, расплескав кофе, побежала к двери. Алиса, которая выглянула следом, увидела, как девчонка чмокнула её мужа в щёчку.
— Привет, Стасик. Шикарно выглядишь. Как это такой мужчина и вовремя с работы? — Алёнка захихикала.
Стас быстро взглянул на Алису.
— Ты глупости не говори! — он подошёл к Алисе и поцеловал её, натоптав мокрые лужицы от ботинок. Раньше бы Алиса выговорила бы ему, а теперь обрадовалась. Еле сдержалась, чтобы не повиснуть у него на шее.
— Стасик, у нас раковина засорилась. Поможешь? — Алёнка подошла ближе.
Стас взглянул на недовольное лицо Алисы, но она быстро сообразила.
— Дай ему поесть сначала, хотя бы.
— Я подойду через полчасика, — сказал Стас.
— Ну ладно, ладно. Я жду, — виляя обтянутым джинсами крепким задом, — Алёна выкатилась в дверь, шутливо послав им воздушный поцелуй.

ГЛАВА 3



Из кухни донёсся возмущённый крик брошенного Дани, но Алиса устало прислонилась к Стасу, уткнувшись носом в колючую щёку.
— Как же она меня бесит! Ты не представляешь! Мне кажется, она издевается надо мной. Я ей больше дверь не открою! Не подпущу к Даньке!
— Милая, да что с тобой сегодня? Понимаю, ты не выспалась и устала.
— Да я как всегда не выспалась и устала, — Алиса чувствовала, как против воли глаза наполняются слезами, а ей так не хотелось быть слабой. — Но эта… — Алиса качнула головой. — Она сегодня так Даньку подкидывала, что могла уронить. Это же опасно. Я ей сказала, а она нарочно сделала вид, что роняет его.
— Ну ладно, милая. Алёнка не часто приходит. Она же девчонка совсем, не умеет с малышами обращаться.
Алиса отступила на шаг. Упёрла руки в бока.
— Ты всегда её защищаешь! Не иначе, как она тебе нравится. Молодая. Красивая. А я вот тут опустилась совсем. Сижу по уходу за ребёнком безвылазно.

Алисе вдруг вспомнилось, какая красивая она была в теле Мари. Какие платья носила. Балы. Приёмы. Такая жизнь интересная. Детьми няньки занимались. А в этой жизни — тоска с большой буквы.
Стас вздохнул. На кухне уже не кричал, а хныкал Даня.
— Девочка моя, родная. Мне кроме тебя никого не нужно. Сколько раз…
Даня увеличил громкость.
— Заткни его! — сказала Алиса, убегая в ванную. — Я больше не могу!
Алиса смотрела на себя в большое зеркало в ванной комнате. Под глазами залегли синие круги, в уголках глаз морщинки, а нижняя губа накрыла верхнюю, как у капризного ребёнка.

Ей вдруг вспомнилось, как она плакала в ванной, когда муж предпочёл выпить с ней вина, а не заняться любовью. Дурацкие кружевные чулки.
Что ты хочешь, дурочка? — прошептала она себе. Меняются мужчины, а ты всё равно не довольна. Решила жить собственной жизнью, так живи. Мимо закрытой двери в ванную прошёл Стас, воркующий с Даней. Стас умел обращаться с малышом. Все умели, кроме неё. Её Даня просто с ума сводил.
Но сегодня она больше чем в любой другой день, уверена, что Даня не её ребёнок. Вот он её и не принимает. Алису вдруг посетила странная мысль. Такое чувство, что это ребёнок Алёнки. Они так тянутся друг к другу. Хотя как такое могло произойти? Алёнка не Алла. Вопрос только в том, где сейчас эта Алла? Где настоящие родители маленького монстра, который ей достался в наследство?

Алиса упёрлась руками в раковину. Со злостью выдавила прыщ и протёрла перекисью.
Соберись! — приказала своему отражению.
Пигалица права, если она будет вести себя подобно другим матерям-истеричкам, сходящим с ума в четырёх стенах, Стас заведёт любовницу. И тогда с её семейной жизнью всё будет кончено. Однажды она сбежала от измены. Не справилась. Больше такого допускать нельзя!
Нужно куда-то выходить. Пойти на любую работу. Вернуться к занятиям физикой. Может, поступить в универ на заочное? Нужно, чтобы её мысли не зависали над Даней и домом. Кто мог подумать, что к чему она так стремилась, оказалось вовсе не для неё. Или всё дело в Дане?
Вот если бы они со Стасом зачали своего ребёнка. Сейчас, когда они в своих телах. Но она так измучена, что не справится ещё с беременностью.
Как хорошо, когда есть няньки. Вот! Алиса, наконец, поняла, что нужно поговорить со Стасом. Последнее время она совсем отошла от финансовых дел и понятия не имеет, сколько у них денег. Стас взял все оплаты счетов на себя. Алиса намочила полотенце в холодной воде и некоторое время держала на лице, чтобы ушли отёки.

Насухо вытерлась и вышла. Стас сидел на диване. Даня ползал у его ног на ковре. Алиса села рядом. Стас обнял её.
— Стасик, давай наймём няню. Мне нужно пойти на работу. Выходить на улицу. Видеть других людей. Хотя бы два-три дня в неделю.
— Хорошо, — Стас потянулся к ней и поцеловал в губы. — А ещё надо заниматься сексом.
Алиса рассмеялась, чувствуя, как её отпускает. Она прижалась крепче к Стасу.
— А что, если мы сделаем это сейчас? — сказала она, расстёгивая ему пуговицу на рубашке.
— А Данька?
Посадим его в манеж, и я дам ему полиэтиленовый пакет. Ему нравится, как шуршит, это его займёт.
— Не знал про пакет, — усмехнулся Стас, запуская руки ей под футболку и пробираясь под мягкий топик, который она носила дома. — Ты никогда не говорила.
— Это крайняя мера, когда он особенно меня достаёт, — засмеялась Алиса.
На их счастье оглушительный крик раздался, когда Алиса лежала на плече у Стаса, чувствуя, как по всему телу проходят волны наслаждения. Они даже не сняли покрывало с кровати и полностью не разделись. И жизнь только-только начала казаться Алисе сносной.
Они оба, полуодетые, бросились в гостиную и увидели, как Даня натянул пакет себе на голову и орал, не в силах понять, как его снять.
Стас быстро сдёрнул пакет и прижал Даньку к себе, поглаживая по коротким рыжим кудряшкам. Потом, нахмурившись, посмотрел на Алису.
— Не делай так больше! Он может задохнуться!

Алису поразило, что в голосе Стаса не оказалось ни капли нежности. Словно не этот мужчина только что ласкал её.
На работу срочно, пока я не сошла с ума, подумала Алиса, направляясь на кухню, чтобы сварить Стасу сосиски. Обед она, конечно, не успела приготовить.
Стас быстро съел сосиски с оставшимся со вчерашнего дня картофельным пюре. Алиса смотрела на него, подперев рукой щёку и думая, отчего же их как будто сглазили. Всё идёт не так. Почувствовав взгляд, Стас взглянул на неё.
— Извини, если резко сказал. Просто испугался за него.
Алиса кивнула.
— Ничего. Ты прав. Я и догадаться не могла, что это придёт ему в голову. Этот мальчишка очень странный.
— Ты устала от него. Давай-ка я возьму его с собой, пока буду прочищать раковину. Уверен, Екатерина Семёновна с удовольствием с ним посидит.
— Или её внучка, — сказала Алиса. — Уж лучше я останусь дома.

Алиса с тоской посмотрела на улицу. На огоньки машин, стоящих в пробке. Она бы хотела поехать куда глаза глядят.
— Я буду приглядывать за ним, — сказал Стас. — А ты оденься и сходи куда-нибудь. Шопинг? Маникюр? Прогулка?
— Я хочу покататься по Москве, — сказала Алиса.
— Покататься не то слово для семи вечера. Постоять в пробке, другое дело. К тому же ты давно не водила машину и сейчас не в лучшем состоянии. Послушай меня — просто выйди на улицу.
Алиса фыркнула.
— Ну вот уже и за руль не пускают. Я что, совсем дегенерировала, пока рожала и дома сидела?
Стас покачал головой.
— Да тебе слово невозможно сказать. Делай что хочешь. Ключи в куртке. Я пошёл. Можешь не спешить. Я сам уложу Даню.
Из комнаты донёсся его ласковый голос, обращающийся к Дане. Шаги в коридоре. Хлопнула дверь.
Алиса вздохнула и подошла к окну. Наконец-то одна. Но ей, чёрт возьми, не нравится, что её мужчина пошёл туда. Эта девица будет вертеться перед ним со своим ангельским личиком и идеальной фигуркой. А нутро гнилое. Хорошо, что у них только что был секс. Не будет смотреть на девчонку голодными глазами.
Алиса подошла к окну и вздохнула. Когда она была Мари, в это время горничная делала ей причёску, чтобы пойти на бал или званый вечер. Сейчас некуда пойти. Только пошляться по улицам. Никаких тебе интеллектуальных разговоров, балов, музыки.
Но ведь она хотела вернуться в эту жизнь. И хотела ребёнка.

Алиса достала косметичку и стала замазывать прыщи на лбу. Накрасила ресницы. Прыщи просматривались и через толстый слой тональника. Плевать! Надвинет на лоб шапку. И с завтрашнего дня я больше не буду его кормить грудью. Я больше не могу! — сказала она своему отражению в зеркале.
Чёлку что ли постричь? Или, вообще, постричься?
Недовольная собой, Алиса отодвинула зеркало и поскорее оделась. На улице сыпал не то дождь, не то снег. Пришлось ещё надвинуть капюшон. И всё же где-то здесь была свобода. Пусть даже в этом тёмном и сыром воздухе. Алиса пошла к Солянке. Ей всегда нравилась Солянка. Только вот последнее время из-за дорог и бесконечных светофоров, она гуляла с Данькой лишь во дворе высотки. Или иногда доходила до раскинувшегося скверика, но там было очень шумно, и Даня начинал плакать и не спал. Нет, она не хочет сейчас думать о сыне.

Как ни странно, но эта пигалица, так похожая на Лив Тайлер, сегодня дала ей, сама того не желая, волшебный пинок. Грубо ткнула её носом в то, что Алиса превратилась в обслуживающий персонал и молокозавод для Дани. Вот Алла посмеялась бы над ней. Она использовала её тело по полной и считала себя красавицей. А сама Алиса считала себя красавицей только в теле совершенной Мари. Она вдруг впервые подумала о том, что тело Мари даже не было похоронено. Осталось ли оно лежать на дне реки? Или всплыло, опухшее до неузнаваемости. Уф! Об этом не стоит думать.

Алиса почувствовала, что настроение, чем дальше оставался дом, становилось всё лучше и лучше. Итак, чем же ей заняться? Она вспомнила, что занималась физикой, а потом вдруг случился какой-то затык, в результате которого она почувствовала себя и всю эту затею глупой и провела вместо кабинета первый вечер с дурацким сериалом у телевизора. А потом и вовсе стала держать дверь кабинета закрытой. На столе так и остались открытые тетради. Если бы она тогда не бросила физику, уже бы далеко продвинулась.

Алиса вдруг вспомнила, как однажды Алёнка ткнула пальчиком в закрытую дверь.
— А там что?
— Ремонт ещё, — отмахнулась Алиса.
— Можно посмотреть?
— Нет!
Алиса тогда почувствовала, что любой ценой не должна пускать её туда. Начались бы лишние вопросы. Алиса как-то спросила Стаса, что знает Алёнка о том, как они попали в эту квартиру. Он пожал плечами, но выглядел неуверенно. Что-то промямлил про наследство. Ну вроде как Алиса внучатая племянница и поскольку у академика детей и других родственников не было, то так вышло.
Но ведь Екатерина Семёновна знала о том, что Алиса это не её любимая Алла. С тех пор, как Стас ей это объяснил, она отчего-то обходила Алису стороной, если они встречались. Только здоровалась. Даже по любопытству никогда в коляску не заглянула. Алисе даже казалось, что она по какой-то только ей ведомой причине злится на Алису.
Ох, уж эта игра с телами. А может нам переехать в квартиру к Стасу, подумала Алиса. Зелёный район Митино и парк рядом. Там ремонт. Не будет Алёнки. Может, она и сходит тут с ума из-за того, что самоубийство здесь было и аура с тех пор плохая.
И тут вдруг Алисе опять вспомнились умные глаза академика. Появилось ощущение, что это он не отпускает её. Надо всё-таки собраться с силами и зайти в этот кабинет.
Завтра утром, решила Алиса.
Она прошла мимо красивой церкви, стоящей между двух дорог, словно на островке. Оглянулась. Так прекрасно гулять между старинных особняков. Чувствуешь, что принадлежишь к другому миру. Наверно, не надо валить всё в кучу. Надо всего лишь заняться собой. Пойти в тренажёрный зал и подкачать обвисшие мышцы. Ну или хотя бы начать по ютубу заниматься.

Завтра! Алиса обнаружила, что всё ещё застыла перед церковью, а мысли льются потоком, словно эта прогулка прорвала плотину под именем Даня внутри неё. Даже странно, что она вдруг почувствовала себя свободной. Ей даже тепло стало. Она сдёрнула с голову шапку. Ну и пусть все смотрят на прыщи. Плевать. Ей первый раз за очень долгое время хорошо самой с собой. И думалось так легко. Прыщи пройдут, как только она перестанет кормить. А за это время она подыщет няню и займётся своим телом. Нужно держать себя в форме.

Идущий навстречу высокий парень в шапке по самые глаза внимательно посмотрел на неё. Прошёл мимо и почти тут же она услышала сзади шаги. Алиса испугаться не успела, как он забежал вперёд и загородил ей дорогу.
— Алла! Это же вы?! Я звонил, звонил. Ваш телефон не отвечает.
Парню было года двадцать два. Алиса чувствовала, как взлетели, словно стая чаек, мысли. Кто этот парень? Очередной любовник Аллы? Такой молодой?! Но от неё всего можно ожидать.
— Я узнал вас по волосам, — парень смутился. — Глаза у молодого человека были светлые. Голубые что ли.
Он зачем-то стянул шапку. На лоб, на котором, как и у неё красовались прыщи, что их каким-то странным образом объединяло, упала светлая прямая чёлка.
— Алла, там должна быть ещё одна тетрадь Владимира Валентиновича. Я всё понял. Расскажу Вам. Он был великим человеком. Такая сила мысли. Я завидую, что у вас был такой отец.
Парень рассмеялся от удовольствия.
До Алисы начало доходить. Владимир Валентинович, тот самый академик, чьи тетради она перебирала и на полях которых были записки Аллы. Сама Алиса занималась по тому же списку, который составил для Аллы отец. Проблема заключалась в том, что если был затык, ей не у кого было спросить, и она тратила часы, разыскивая инфу в интернете и в результате окончательно запуталась в незнакомых словах и формулах.
Алла осознала, что парень, всё ещё смотрит на неё и ждёт ответа. И как же удивительна жизнь, что он попался на её пути именно в тот момент, когда она думала, чем заняться дальше.
— Что с вами? Я вас испугал?
— Вы так неожиданно появились, — сказала медленно Алиса. — Конечно, я дам вам эту тетрадь, если найду.
— Благодарю! Обещаю, что дело Владимира Валентиновича будет жить и, конечно, я не присвою его открытия.
— Да я и не думала об этом. Это неважно. Совсем неважно сейчас.
— Вы как-то изменились. Как будто вы и не вы, — парень сканировал её.
В точку, парень. Даже в корень. И я и не я. Ты даже не представляешь, как прав сейчас.
— Я родила и теперь сижу дома по уходу. Так что мозг заснул, — Алисе вдруг стало легко. Эта встреча неслучайна. Ах, спасибо, Стасик, что ты отправил меня на прогулку.
Парень тоже улыбнулся.
— Ну, ребёнок, это здорово. Поздравляю. Владимир Валентинович обрадовался бы. Кто у вас мальчик?
— Мальчик. Даня.
— Ну вот и наследник. Академиком будет, как дедушка! — вдохновляюще сказал парень.

Алла вдруг почувствовала, что ужасно голодна и этот парень, она думает, тоже голоден. Мужчины в этом возрасте готовы съесть слона. Впереди неоновыми буквами мелькало название кафе «Хинкальная».
— А у меня есть к вам дело, — осторожно сказала Алиса. — Я шла вон в ту хинкальную. Составите мне компанию?
Парень замялся. Затерзал в руках вязаную шапку. Потом зачем-то натянул её на голову.
— Знаете, я бы с удовольствием, но … — он остановился, видимо, не желая врать, что он не при деньгах.
— Поскольку дело у меня к вам, то я и угощаю. Идёт?
— Идёт! — расплылся он в улыбке. — А я знаете, ещё зарплату не получил. А получу, Вас приглашу.
— Идёт! — в тон ему сказала Алиса и они, дружно шагая, направились в хинкальную. И только, переступив порог, она поняла, что знает это место, хотя точно помнит, что никогда здесь не была. А вот и тот столик у окна, где приятно сидеть и смотреть на спешащих мимо людей. И где будет так приятно выпить бокал вина рядом с этим чудным парнем.
И с сегодняшнего вечера она перестаёт кормить грудью. Она свой долг Дане отдала. Теперь у неё новая жизнь, а сынишка пусть лопает овощное пюре.

Алиса удивилась. Такое впечатление, что она здесь была. Хотя точно знала, что этого быть не могло. Но столик у окна показался таким родным и симпатичным. Словно она уже сидела за ним однажды. И Алиса сразу направилась к нему. Сегодня всё идёт необычно, но правильно, подумалось ей.
Она уселась за стул, расстегнула шубку. Подошёл официант. Посмотрел на неё с улыбкой.
— Давненько Вас здесь не было, — Алиса встрепенулась. Заставила себя пожать плечами.
— Дела, знаете.
Официант вскользь взглянул на спутника и опять на Алису.
— Вам, как всегда?
Интересно, что принесут?
— Да, — она взглянула на парня. — А вам?
Молодой человек замялся. Стащил шапку. Взял меню в руки. Открыл. Бросил на стол, словно понял, что так взволнован, что буквы расплываются.
— Знаете, мне то же самое.
— Да, два того же самого, — Алиса чувствовала, как губы расходятся в улыбке.
— И ещё вина, — Алиса взглянула на парня. — Составите компанию?
Он ещё больше смутился. Шапка в руках заходила.
— Я, вообще-то, не пью. От алкоголя мозг умирает.
— Ещё чего, — рассмеялась Алиса, почувствовав себя так, словно ей было восемнадцать. — От одного раза никак не умрёт. Бутылочку сухого нам принесите. — Она испытывающе взглянула на официанта. -У нас же мясо, да?
— Хинкали, если как всегда? — нахмурился парень. — Два соуса. Белый и красный. Всё так?
— С вином поспешите. Красное. Сухое, — официант подал карту вин.
Алиса ткнула пальцем.
— Ну вот это. Новая Зеландия. Урожай…
Вино подали быстро. Алиса еле удерживалась, чтобы не выпить бокал залпом. Ей, наконец, стало хорошо.
Парнишка вдруг опомнился.
— Надо, наверно, помянуть. Сколько уже…
Алиса напряглась. Ну ей откуда знать, когда академик умер.
— Он всегда с нами, — выкрутилась Алиса и подняла бокал. — Ну, до дна.
Парень допил. Лицо стало мягким. Глаза повеселели. Вот ведь, её бы не встретил лёг бы спать голодным.
Алла махнула официанту.
— Принесите салатик. И побыстрее.
— Ваш фирменный? — осклабился официант.
— Именно, — Алиса нетерпеливо махнула рукой. Она видела, что парня начало развозить. Он, вообще, ест когда-нибудь?
Салат Цезарь появился на столе. Алиса откинулась на спинку.
— Вы кушайте. И налейте мне ещё вина. Я подожду горячее.
Алиса вдруг сообразила, что не знает, как зовут парня. Начала издалека.
— А мне вам нужно признаться. Я это не совсем я. Ну то есть это я в большей степени, чем тогда, когда мы с вами встречались.
И тут принесли ещё какой-то салат с грибами. Алиса чуть не поморщилась. Грибы она с детства терпеть не могла. А парень накинулся, но глаз с неё не сводил.
Бог мой, сколько же он не ел, — подумала Алиса. Надо паузу с признанием.
— Вы всё ешьте, — махнула она рукой, когда он притормозил на половине.
Упрашивать не пришлось. Он разве что не вылизал салатницу.
— Вы что-то хотели сказать? — молодой человек облизнул губы.
Алиса поёрзала на стуле. Пожала плечами, чувствуя себя школьницей. А потом вдруг решилась. Взглянула прямо.
— Я не Алла. Я — Алиса. Алла моё тело использовала в то время, как я была в другом времени.
Собственная формулировка так Алисе понравилась, что она приободрилась, глядя на изумлённое лицо парня. Но тот вдруг подскочил на месте.
— Слушайте! Неужели у неё получилось?! Но ведь это же меняет дело? Значит В. В. был прав. Чёрная дыра существует. Её можно использовать как портал. Это же гениально. Это Нобелевка, которую не успел получить ваш отец. Или… — парень сбавил обороты. — не ваш отец.
— Не мой точно, — усмехнулась Алиса, поправляя волосы. Жест, который она использовала в молодости, чтобы понравится. Только сейчас осознала. И вдруг сожаление пришло. Эх! А в её роду академиков не было. Мама, правда, была с высшим образованием.
Принесли хинкали. Пять штук в каждой тарелке. Два соуса. Алиса взяла хинкалину руками. Макнула в красный соус. Осторожно откусила. Выпила сок и впилась в фарш, прикусывая тестом.
Парень занялся тем же, поглядывая на Аллу. Похоже, хинкали он есть не умел. Сначала за ножик схватился. Потом на Алису взглянул и тоже стал есть руками. Оба были голодны до безобразия и больше не разговаривали.
Да и, судя по всему, было о чём подумать. Алиса теперь уже не верила в случайности. Встреча эта нужна и ему и ей.
Этот парень, как новое звено в её жизни. Она больше не может сидеть дома и слушать Данькины капризы. У неё должно быть своё дело. Тут ей вдруг декабристы вспомнились. Был у них свой союз спасения. Идея, хоть и утопическая, но имела место быть. И тут тоже есть идея. Чёрная дыра как портал. Общение с физиками, с академиками. Алиса готова хоть сто учебников пройти и миллион задач перерешать. Но ей нужна цель. Она потянулась к бокалу. Парень отпил один глоточек и всё ел.
Алиса взяла бокал и сделала ещё несколько глотков. Её вдруг осенило, что парень своё имя так и не назвал.
Парень вдруг замер и уставился на неё.
— Вы сказали, что Вас зовут Алиса?
— Что? — Алиса как раз думала, что имя это метка, которое даётся душе на жизнь. Метка с определённым набором характеристик. Человек меняет имя, например, переезжает в другую страну или уходит в монастырь и меняется его жизнь.
— Вы сказали, вас зовут Алиса? — у парня по рукам капал сок, губы были испачканы соусом.
— Ну да, Алиса.
— А помните сказку «Алиса в стране чудес»? Имя неслучайно даётся.
— Ну да, я как раз об этом думала. Имя это метка, данная родителями душе на эту жизнь.
— Здорово вы сказали, — парень вернулся к хинкалине. Отправил её в рот и вытер губы салфеткой.
— А вас как зовут? — спросила Алиса.
— Станислав. Но обычно меня зовут Стас.
Алиса расхохоталась так звонко, что парень воззрился на неё, раскрыв рот.
— Ну вот и познакомились! — сказала Алиса, поднимая бокал навстречу Стасу.
— А … почему вы так смеялись?
— Тебя зовут также, как моего мужа. Совпадений не бывает. Так что, если ты не против, я тебя буду лучше Слава называть.
— Знаете, Алла тоже так сказала.
— Что сказала?
— Что будет называть меня Слава. Я тогда подумал, что ей имя моё не понравилось.
Скорее всего это из-за того, что мой Стас ей нравился, нахмурилась Алиса, делая большой глоток вина, чтобы это напоминание растворилось. Как ей надоело слушать про эту Аллу. Такое впечатление, что везде наследила. Вот даже официант её запомнил, хотя она не была здесь года два. Но почему же она из сотни кафе на Солянке выбрала тоже самое, в которое ходила Алла?
— Забудь, — Алла увидела, что Слава — она уже начала его так называть про себя — всё ещё смотрит на неё. — Я буду называть тебя Славой, чтобы ты получил эту нобелевку. Лицо парня прояснилось.
— Спасибо! — он сдвинул к ней бокал. Они чокнулись. — Знаете, Алла тоже говорила, что надо сделать американцев.
Опять она! Ладно, проехали.
— Послушай. Я не имела никакого отношения к физике, но села за стол академика и поняла, что хочу учиться. Тем более, что мне всё равно нужно образование, — парень раскрыл глаза шире. — Алиса поправила волосы. — Ты не смотри, что я взрослая. Учиться можно в любом возрасте. И я уже много чего прошла, но мне нужен учитель или куратор, называй как хочешь. Ты составишь мне программу, чтобы я быстренько тебя догнала.
Слава опёрся локтем на стол. Потом снова откинулся назад на спинку стула.
— Но я не понимаю, чем я могу вам помочь. И быстренько догнать не получиться.
— Зато, — Алиса подняла вверх палец, — я знаю, что такое чёрная дыра. Я прошла через неё. Я вернулась в своё тело после того, как в нём была другая душа. Я могу тебе рассказать. У тебя есть опыт. Мы можем как-то это соединить. Плюс есть ещё труды академика. Мы должны помочь друг другу.
Парень казался сбитым с толку.
— Но…
— Никаких «но». Скажи да! — Алиса вдруг почувствовала, что внутри неё расслабляется какая-то пружина. — Слушай, — она заговорщически понизила голос. — Когда тут — она постучала по груди — была эта Алла, я в 1825 году пыталась предотвратить восстание декабристов. Сам царь меня слушал.
— Вы были там? — глаза Славы загорелись. — Неужели?! А какой царь там был?
— Николай первый только к власти пришёл. У декабристов реально был шанс, если бы они меня послушали. Я была на их собрании у Рылеева. Последнее собрание декабристов. Они реально могли победить, если бы Трубецкой не испугался и не спрятался.
Слава сделал ещё глоток вина и всё смотрел и смотрел на Алису.
— Знаете, а я вам верю. Всегда знал, что есть возможность путешествовать во времени.

ГЛАВА 4



Домой Алиса шла окрылённой. Эта была совсем не та уставшая от сына домохозяйка. Это была женщина, готовая покорить мир. Сияющие глаза ласкали каждый симпатичный особняк на Солянке, в каждом их которых Алиса мысленно протанцевала в бальном платье. Поймала себя на мысли, что в Петербурге в девятнадцатом веке она побывала, а теперь вот захотелось побывать в купеческой Москве. Увидеть Садовое кольцо не с такими куцыми деревьями, которые насадили сейчас, а с цветущими яблонями и ухоженными палисадниками возле каждого дома.
И тут же себя остановила. Стоп! Не время для прогулок и платьев. Славик пообещал составить для неё программу и договориться с преподавателями в МГУ, чтобы ей позволили посещать лекции. Ах, как бы ей хотелось почувствовать себя студенткой. И наплевать, что она старше их на десяток лет.
Пока нужно срочно привести себя в порядок. Сбросить лишний вес и записаться в салон красоты. Вылечить прыщи, наконец. И не комплексовать при виде молодой соседки. Ей тоже было восемнадцать. И что? Алла же чувствовала себя красавицей в её теле. Так почему бы не взять с неё пример?
Самое сложное — трансформировать мозг. Но у неё всё получится. В конце концов, это же её жизнь и её тело. Так что всё в её руках, на которых бы не помешало сделать модный маникюр. И вовсе не нюдового цвета, а какого-нибудь дикого — чёрного или тёмно-зелёного. Интересно, какой маникюр делала Алла?
Алла сама не заметила, как долетела до сквера возле высотки. Надо отпраздновать это событие со Стасом. Возвращение к прежней себя. Нет! Создание новой себя! Так звучит лучше! Алиса захлопала в ладоши в перчатках и рассмеялась. Как давно она так прекрасно себя не чувствовала! По этому поводу надо купить любимых эклеров.
Она зашла в кондитерскую рядом с домом.
Молодой мужчина с уложенными гелем длинной чёлкой взглянул на неё с интересом:
— Что для вас, девушка?
Кажется девушкой он её не называл и такого интереса в глазах его она ни раз не видела, хотя Алиса частенько заходила частенько за эклерами, когда чувствовала, что накатывается депрессия.
— Два эклера, — сказала она и вдруг её взгляд упал на витрину. — Нет, подождите! — она улыбнулась. — Эклеры оставим в прошлом. Для новой жизни, — она улыбнулась продавцу, — нужно что-нибудь совсем другое.
Боже мой! Да она кокетничает с продавцом в кондитерской.
— Я начинаю новую жизнь! — объявила она, чувствуя, что её разрывает от желания поделиться.
— Поздравляю! У меня вот никак не получается, — мужчина улыбнулся. — Наверно, слишком мало понедельников.
— А завтра что? — подняла брови Алиса, снимая шапку и встряхивая волосами.
— Завтра среда. Будете ждать до понедельника?
— Конечно нет. И вы не ждите. Я уже начала. Знаете, время не ждёт. Сделай это сейчас! — она рассмеялась. — Думаю, что новую жизнь лучше отпраздновать пирожными «Наполеон».
Мужчина рассмеялся.
— Прекрасный выбор. Наполеон был завоевателем. Есть чему поучиться. У вас хорошее чувство юмора. Сколько вам пирожных?
— Два.
— Могу я узнать как вас такую чудесную девушку?
— Алиса.
— Какое интересное имя. Вы и, правда, как будто из страны чудес. Я — Дмитрий. Может, как-нибудь встретимся?
— Я замужем, Дмитрий. И новую жизнь буду праздновать с мужем.
— Повезло вашему мужу, — вздохнул Дмитрий, протягивая ей пирожные. — Вы как глоток свежего воздуха. Как фейерверк в тёмную ночь.
Алиса вышла на улицу. Глоток свежего воздух! Видел бы он этот фейерверк несколько часов назад. А ведь этот мужчина и не глядел на неё, когда она заходила сюда раньше.

Алиса взглянула на часы на Троицкой церкви. Десять вечера. Как время пролетело. Надеюсь, что Даня спит, подумала она. Открыла дверь своим ключом. В гостиной мурлыкал телевизор. Никаких визгов Дани. Алиса сбросила ботинки на толстой подошве и, бросив критический взгляд, решила, что ей необходима новая обувь. Модные замшевые сапожки на каблучке. Вот уж Алла бы не ходила в таких ужасных ботинках. Алиса хихикнула и, сдёрнув шапку, взглянула на себя в зеркало. Щёки раскраснелись от морозца, а глаза сияли. На фоне этого даже прыщи поблёкли. Вышел Стас, щурясь от яркого света.
— Как прогулялась?
— Ты даже не представляешь, как это было прекрасно, — она забросила руки Стасу на шею, еле сдерживаясь, чтобы не запрыгать как ребёнок.
— Я рад, — прошептал он, запуская пальцы в её волосы и вдруг отодвинулся. — Постой, ты выпила что ли? — он принюхался. — Эй, ты же кормишь Даню.
Алиса отступила на шаг и подбоченилась.
— С завтрашнего дня уже не кормлю. Пусть маленький троглодит кушает смесь из бутылочки.
Стас молча смотрел на Алису.
— Ты … какая-то другая пришла.
— Я всё тебе расскажу. Поставлю чайник. Я купила пирожные. С завтрашнего дня начинается новая жизнь.
Она сделала несколько танцевальных па к кухне.
Стас возник в проёме, держа коробочку с пирожными, которые Алиса забыла в прихожей.
— Почему ты купила эти пирожные?
Алиса взглянула на него, насыпая чай в старинный чайник из сервиза, которым ни разу не пользовалась.
— А что, ты имеешь против Наполеона?
— Но ты всегда покупала эклеры.
— Новая жизнь — новые пирожные, — Алиса подскочила к Стасу. — Ты выглядишь таким удивлённым, словно я принесла две лягушки. — В конце концов, Наполеон был завоевателем. И я собираюсь завоевать весь мир.
Стасу никак не удавалось подхватить этот её игривый тон.
— Я удивился, что ты изменила эклерам. Вот и всё!
Стас прекрасно помнил, что пирожные «Наполеон» любила Алла. Но почему купила их Алиса? Скорее всего она сделала это подсознательно. И, вообще, с этой струящейся из неё энергией, она напомнила ему об Алле. Он даже огляделся и мысленно спросил: «Ты здесь?»
«Я ближе, чем ты думаешь» — послышался голос.

ГЛАВА 5



С утра Алиса проснулась даже раньше Дани. Положив руку ей на талию, дышал в шею Стас. Алиса улыбнулась. Сегодня даже Данино личико показалось Алисе умиротворённым. Маленький деспот, подумала она, осторожно освобождаясь от руки Стаса и вытягиваясь на спине. Часы на стене показывали десять.
Вот чудеса! Маленький деспот впервые с рождения дал ей выспаться. Стас, наверное, опоздал на работу, но ей не хотелось его будить. Ещё чуть-чуть этой блаженной тишины, когда ты можешь побыть наедине со своими грёзами, когда весь мир кажется ласковым и добрым.
Страшно подумать, а ещё вчера она ужасно себя чувствовала. Срывалась на всех. Как хорошо, что Стас отправил её на эту прогулку. Вспомнился этот смешной парень, Станислав, который — трудно представить! — видел, как её тело гуляло в образе Аллы, которую она успела возненавидеть. Да, если бы эта Алла, которую все считают крутой, увидела бы её хныкающей неудачницей, как бы она посмеялась над ней.
Алиса почувствовала, что краснеет. Вот позорище. Как можно было так опуститься? Алла сказала бы, что она … Алиса вспомнила обидные слова соседки. Почувствовала, как руки покрылись мурашками. Алла сказала бы что-то похожее. Или… Но ведь Алёнка не может быть Аллой. Хотя бабушка жаловалась, что внучка изменилась. Ссылалась на переходный возраст. А что, если она хочет разрушить её мир? По спине пробежал холодок. Надо присмотреться к этой девчонке. Неслучайно она лезет в их семью. А что, если она пришла за Данькой?
Алиса скосила глаза на Даню в кроватке. Нет, пусть капризный, но это её ребёнок. Она его не отдаст. В раскрытые шторы залез солнечный луч и пробежался по лицу, заставив сощуриться. Боже, это прекрасный день во всех отношениях, и она не станет ни ругать себя, ни думать о плохом.
Это её семья, она посмотрела на улыбающегося во сне Стаса, а потом на Даню, который подпирал упругую щёчку кулачком в перевязках и в голове созрел план. С сегодняшнего дня она изменится. Она всего лишь устала. Достаточно одной ночи выспаться.
Не обманывай себя, услышала Алиса внутренний голос. Ты счастлива из-за того, что ты снова решила вернуться к своим занятиям. Ты решила перестать быть молокозаводом и просто мамой. Многие женщины бесятся, когда остаются дома по уходу. Нельзя этого допускать. Она будет уходить из дома в библиотеку или в кафе заниматься.
Слава обещал составить ей программу. Она сделает то, что делала Алла. В тетрадях академика она то и дело видела пометки Аллы. Вопросы, подчёркивание, формулы. Почерк у неё был округлый, уверенный, с нажимом, так что отпечатки находились на следующей странице.
Луч убежал, но Алису больше не волновала погода. День будет ясным в её душе. Она выбралась из кровати и, прихватив халат, на цыпочках вышла из спальни. Ополоснув лицо холодной водой, Алиса открыла дверь кабинета академика, которую непозволительно долго держала закрытой. Она даже там не убиралась.
Вошла. Чихнула от пыли и духоты. Здесь было темно от спущенных старинных штор. Кабинет так и остался в том же самом виде, как и при прежнем хозяине. Несмотря на то, что они сделали ремонт во всей квартире, здесь ничего не тронули. Стас иногда предлагал привести комнату в порядок, но каждый раз что-нибудь случалось, то мастер, которого пригласили, заболевал, то деньги срочно требовались на другое. А потом Даня родился, и Алиса думала, что стоит переделать кабинет в детскую и не мучиться дурью, как она в сердцах называла свои занятия физикой.
Теперь она поняла, что душа академика никого сюда не пускала. Его душа хранила её мечту.
Алиса отдёрнула шторы. Опять чихнула. На пыльном подоконнике валялись четыре мухи с поднятыми вверх лапками. За мутноватым в подтёках стекле простиралась Москва. Звук города ворвался вместе с гудками автомобилей и воркованием моторов. Пока она спала, город жил своей деловой жизнью. Снова пробежался солнечный луч, пробиваясь в сером молоке неба.
Алиса села в кресло и с жадностью схватила раскрытую тетрадь. Какая же она глупышка, что всё забросила. Теперь придётся вспоминать. Но вспоминать это не пробиваться заново. Да и спросить теперь есть у кого.
Солнечный луч высветил портрет академика и на миг Алисе показалось, что он улыбнулся.
«Больше не брошу! Обещаю!», — сказала она вслух и засмеялась. Алиса так углубилась в тетради, что не услышала шагов. И вдруг из тетради вывалился листок. Чётким почерком академика там был записан план занятий для Аллы. Рядом с пунктами стояли плюсики в кружке. План Алла выполнила лишь наполовину, а сама Алиса едва ли на четверть.
— Ну и дела, — услышала Алла голос Стаса и подняла глаза.
Стас в шортах, отчаянно зевая, стоял, придерживаясь за косяк.
— Ты могла меня разбудить. Я опоздал на работу.
Алиса с улыбкой оглядела его ладную фигуру, испытывая желание прижаться к его широкой груди. Но было хорошо и смотреть на него издалека, испытывая радость, что такой мужчина принадлежит ей.
— Прости, мне хотелось побыть одной. Видишь, я открыла кабинет…
— Тебя вчера словно подменили. Я ревную к этому студенту. У него еще имя моё. Ты пришла такая сияющая, словно вы всю дорогу целовались.
Алиса не выдержала. Выскочила из-за стола и бросилась к Стасу. Потёрлась об его грудь и задрала лицо вверх.
— Ты такой дурашка. Но мне приятно, что ты ревнуешь. Мы говорили о физике и о наших перемещениях. Может быть, я даже выступлю с докладом перед учёными о том, как мы попали в чёрную дыру. У них теория, а у меня практика. Но — Алла подняла палец вверх, — теорию я тоже выучу. И мне нужно время. Нужна ня…
Из спальни донёсся оглушительный крик Дани. Алиса поморщилась, но тут же рассмеялась.
— Похоже, деспот не хочет няню, — сказал Стас. — Давай-ка ты сама сегодня. Я побежал на работу, даже завтракать некогда. И не ругайся на Даньку, он дал тебе выспаться.
— Это да, конечно, — проворчала Алиса. — Но орать так зачем?
— Так он голодный. Вот я посмотрю, как ты ему сегодня бутылочку подсунешь.
— Ну не поить же его грудным молочком с красным винцом, — хохотнула Алиса, направляясь в спальню.
— Ну, милый деспот, ты сегодня на воспитании, — сказала Алиса, но её голос утонул в крике.
Меняя подгузник, Алиса даже слегка шлепнула малыша попке, отчего крик стал только пронзительнее.
Следующие полчаса Алиса безуспешно пыталась заткнуть его бутылочкой. Даня выплёвывал соску, отпихивал ручкой бутылочку и дико орал. Он покраснел, по пухлым щёчкам катились слёзы.
Когда Стас вышел из ванной, Алиса уже сама чуть не плакала. Угрызения совести терзали её. И зачем она только выпила вина?
Стас взял у неё малыша и принялся ходить с ним по комнате. Крик стал более прерывистым, малыш захлёбывался слезами.
— Может, дашь грудь? — вымученно спросил Стас.
Алиса качнула головой.
— Когда-нибудь надо отучать?
Неожиданно на пороге комнаты появилась Алёнка. С распущенными волосами, в короткой куртке с меховым воротником и джинсах, похожих на колготки.
Она почти вырвала Даню у Алисы из рук.
Издав прощальный крик, Даня затих и занялся её волосами.
— Что у вас происходит? Я вышла на лестницу, даже там слышно, как малыш плачет. Вы издеваетесь над ребёнком!
— Да вот, решили от груди отнять, — Алиса, бросив взгляд, на Стаса заметила что он выглядит смущённым.
— Надо постепенно. Можно было и дать разок, чем заставлять его так нервничать.
Алиса нахмурилась. Она и без того чувствовала себя виноватой из-за тех трёх бокалов. Бедняга-Данька проспал первое кормление. А тут ещё и эта всезнайка.
— Как ты вошла? — спросила она строго.
— Дверь была открыта. Запирать не учили?! Войти мог и грабитель и взять Вас тёпленькими в постельках. Вот уж горе родители.
Алёнка выхватила бутылочку из рук Стаса и без приглашения прошла в гостиную.
Алиса и Стас поплелись за ней.
Усевшись на диване, девушка принялась ворковать над малышом, водя соской по его губам. И только добившись, когда он улыбнулся, ловко вставила её в ротик. Сначала он её выплюнул, но Алёнка опять засюсюкала.
— Понимаешь, маленький, — Варька наклонилась к малышу так близко, что, казалось, её длинные волосы укрыли этих двоих от всего мира. Алиса сжала руки в кулачки, еле сдерживаясь, чтобы не сделать замечание, что волосы это негигиенично и, вообще… Но не рискнула. Дане, похоже, это нравилось. Непроизвольно Алиса сделала шаг вперёд, но Стас положил ей руку на плечо, удерживая на месте. Послышалось сюсюканье, а потом Алёнка сказала громче, явно для них. — Эти родители кормить тебя вовсе не собираются, поэтому давай уж как-нибудь это молочко попробуем. Оно не такое плохое, как тебе кажется. — Алисе показалось, что она услышала характерные звуки причмокивания. — Вот ведь молодец, мальчишка. Надо быть сильным.
Алёнка выпрямилась. Откинула волосы и взглянула на Алису. В её глазах светилось торжество. Даня, чуть, прикрыв глазёнки и, обхватив одной рукой бутылочку, посасывал молочко, как ни в чём не бывало.
— Чудеса! — вырвалось у Стаса.
Алиса замерла на месте. У неё было ощущение, как бывало в школе, когда учительница выговаривала ей перед всем классом.
Когда Алиса подняла глаза, то заметила, что Варька держала бутылочку у самой груди, причём левая грудь у неё больше, чем на половину вывалилась из майки, а соска служила имитацией соска. Выглядело всё неприлично, но сделать было ничего нельзя.
— Ну, если вы справились, я пойду, — сказала Алиса, как можно спокойнее, ругая себя, что сама не додумалась до подобной имитации.
Прежде чем уйти, Алиса бросила взгляд на Стаса, но тот, как заворожённый смотрел на Алёнку и Даню. А, может, только на Алёнкину грудь?! Алиса вошла в кабинет и встала у окна. Денёк, как обычно, в ноябре обещал привычную серость и ни малейшего намёка на солнце. Она обхватила себя за плечи, глядя на поток автомобилей на набережной. Снова захотелось сесть в машину и уехать. Пусть даже стоять в пробках. Только не сидеть дома, подчиняясь детскому режиму. Её мысли снова вернулись к соседке. Неужели она и есть Алла? Даня ведь её признаёт, а у детей другое видение. Возможно, чувствует голос крови. Хотя какая кровь, если у малыша группа крови, такая же, как и у неё. И яйцеклетка была её. И выносила она его сама. Было бы ещё понятно, если бы он не принимал Стаса, как родителя. Потому что если яйцеклетка и её, то сперматозоид явно не Стаса. А того самого экстрасенса с бородкой. Или… Да кто знает, с кем могла переспать Алла. Но маленький деспот к Стасу относился гораздо лучше, чем к ней самой.
Ладно, думать об этом, только себя терзать. Ей дали испытать счастье материнства и на том спасибо. Может, со следующим ребёнком, который от Стаса получится лучше. Но для этого должно пройти время.
Алиса вернулась к столу и села в кресло академика. Открыла тетрадь. Но не могла сосредоточиться. Этот скандал выдавил из неё все силы. Формулы прыгали перед глазами. Алиса заткнула уши. Придётся повторять с самого начала, чтобы ничего не упустить. Хорошо бы выпить кофе, но это после того, как соседка свалит из их дома. Больше всего хотелось остаться одной. Провести день в покое. Дать, наконец, зарядку мозгам. Ей удалось сосредоточиться, да так, что она не услышала шагов, а когда услышала, то Алёнка с Даней на руках, а за ней и Стас стояли у порога.
— Ух ты, вы, наконец, открыли эту комнату! — А я-то гадала отчего она всё время закрыта. Что они там прячут? Может, трупики детишек, которых перестали кормить грудью?
Ну вот ведь дура. Где только такие слова находит? Алиса только открыла рот, чтобы заткнуть Алёнку, но та вдруг изменилась в лице и, передав Даню Стасу, вошла в кабинет, озираясь по сторонам.
— Боже, мне кажется… — забормотала она, подбегая к окну. — О, я видела это… — Она повернулась к окну спиной и стала оглядывать стол и Алису. Потом подошла и нежно погладила стол, хватая тетрадь, над которой сидела Алиса.
— А ну, положи на место! — резко сказала Алиса, вскакивая.
Воспользовавшись этим, Варька ловко проскользнула на кресло и села. На мгновение прикрыла глаза. А потом начала выдвигать ящики, словно искала что-то. При этом вид у неё был очень странный. Она листала тетради, пока не нашла какой-то листок.
Опомнившись, Алиса сказала:
— Ну-ка уходи. Что ты себе позволяешь?! Это не твой стол.
Но девушка её не слышала. Она свернула листок и засунула себе в лифчик, пробормотав «я позже с этим разберусь», а потом уставилась на портрет академика. Встала из-за стола. Лицо у неё было бледным, словно восковая маска. Она одним прыжком вскочила на маленький диванчик, над которым висел портрет, и сняла его со стены. Алиса бросила взгляд на Стаса, но тот только прижал палец к губам. Да у Алисы самой горло перехватило. С лица девчонки слетели надменность и уверенность. Она даже перестала быть хорошенькой. Странно прихрамывая и держа на вытянутых руках портрет, она подошла к окну, рассматривая его.
А потом она выронила портрет и тот упал на пол. В разные стороны полетели осколки. Она вытащила фотографию из рамки и продолжала смотреть на неё. Губы дрожали.
— Я знаю это лицо. Я знаю тебя, — Алёнка вырвала портрет из рамки и бросила её на пол. — Я должна всё вспомнить. Это важно. Кто ты? — разговаривала она с портретом.
Внезапно Алёна повернулась. По правой руке у неё струилась кровь она порезалась стеклом, но, казалось не замечала этого.
— Кто это? — спросила она.
Алиса взглянула на Стаса с Даней на руках. Несмотря на шум, Даня был спокоен, хотя в любом другом случае испугался бы и заплакал. У Стаса задрожал голос, когда он сказал:
— Давай поговорим позже.
Алёнкины глаза забегали по комнате.
— Какого чёрта я должна успокоиться, если я ничего не понимаю?! В этой квартире я схожу с ума. Вы специально держали эту комнату закрытой от меня, чтобы я не узнала. Мне всегда казалось, что это мой дом. Я знаю лицо этого человека. Нет! Я больше не могу! Мне нужно остаться одной.
Пробегая мимо, Стаса, она заметила, что малыш протянул к ней руки и, остановившись, всхлипнула.
— Хуже всего, мне кажется, что это мой ребёнок. И он любит меня.
Алёнка выбежала из кабинета, прижав фотографию к груди. Алиса и Стас застыли в оцепенении. Из ступора их вывел оглушительный крик Дани.
Стас начал трясти малыша, в то время, как Алиса оглядывала кабинет. Пол в осколках стекла и каплях крови, на стене выгоревшее пятно зелёных в полоску обоев, оставшееся после портрета. Крик Дани разрывал душу. Варьке тоже кажется, что Даня её сын.
Алиса встрепенулась.
— Стас, нам лучше уехать отсюда! Это чёрт знает что. Что это было? — Алиса повела рукой. — Ей кажется, что Даня её сын. Так с неё станется, она ещё и украдёт его?
— Не сходи с ума! — Стас начал подкидывать Даню вверх и ловить. Это подействовало — малыш утих. — Ты сама виновата. Выпила вчера вина, хотя знала, что ещё кормишь. Надо было постепенно его отучать. Знала же, что он упрямый. Будет орать, пока своего не добьётся.
Алиса почувствовала, как глаза наливаются слезами. Ну как тут начать новую жизнь, если такое творится? Решение не всегда сопоставимо с действительностью.
— Да, я виновата! — выкрикнула она. — Но как ты объяснишь весь этот бардак? Твоя соседка сумасшедшая. Её нельзя пускать в дом. Я тебе вчера говорила. И что такое, ты ей хотел объяснить? Если то, что она та самая Алла, то лучше молчи. Это сорвёт у неё крышу, которая итак не на месте.
— У нас всех она не на месте, — спокойно заметил Стас. — Иначе бы не прыгали в прошлое от своих проблем.
— А вот мог бы и не прыгать за мной! — в сердцах сказала Алиса.
Лицо у Стаса смягчилось.
— Не мог! Ты это я, я это ты. Помнишь такую песню. Что бы ты ни делала, я буду рядом с тобой.
Алиса почувствовала слёзы на щеках. Подошла и обняла одной рукой Даню, другой Стаса.
— Может нам выпить кофе и позавтракать?
Стас посмотрел на часы.
— Боюсь, мне уже пора на работу. И если моя жена сделает кофе, пока одеваюсь, я буду очень благодарен.
— Конечно, — Алиса взяла Даню у Стаса и понесла на кухню, усадив на высокий стул. Малыш гукнул и расплылся в улыбке.
Алиса погрозила ему пальцем.
— Будешь капризничать, отдам чужой тёте.
Сказав, устыдилась. Кто знает, кто из них чужая тётя? Алёнка или она сама?

ГЛАВА 6

 Это был ужасный день. Первый день так называемой новой жизни. Каких только решений не мелькало в голове Алисы, пока она, совершенно измученная от крика, не знала, что делать. Проскочило даже желание позвать на помощь Алёнку. Она попробовала её трюк. Оголила грудь, но вместо соска подсовывала бутылочку. Реакция была прямо противоположная: Даня аж весь взвыл от такой замены. Видимо, почувствовал близость молока, которого в этот день, как назло было много. Алисе пришлось прибегнуть уже к забытому процессу сцеживания.

Овощное пюре, которое Алиса приготовила, отправилось было с яростью выплюнуто на новую футболку. Даня был весь красный от рёва, мокрый от пота, но сдаваться не собирался. Сдалась Алиса. Протерпев до вечера и, услышав, что у Стаса поздняя встреча с перспективный клиентом в ресторане, она всё-таки дала Дане грудь на ночь, решив, что вино уже вышло из организма.
Когда получив своё, Даня, довольно гукнул и, как показалось Алисе, издевательски подмигнул ей, она опустила его в кроватку. Когда малыш заснул, Алиса сделала то, что никогда не делала: вышла на улицу прогуляться. Вечерний мир показался Алисе прекрасным, несмотря сыпавшуюся с неба морось. Хотелось вскочить в автобус или поймать любую проезжавшую машину, чтобы срочно уехать. Молодой маме казалось, что даже находиться рядом с домом, где находился маленький монстр, было тяжело, но чувство ответственности заставляло кружить вокруг дома.

Через пятнадцать минут беспокойство заставило Алису подняться на этаж и подойти к двери. Тишина. Алиса выдохнула. Спустилась на лифте вниз и жадно вдохнула воздух свободы. Пройдя мимо «Иллюзиона», Алисе, наверно, как разве что в детстве на мультики, захотелось пойти в кино на какой-нибудь старый фильм, чтобы отвлечься и забыться, глядя на красивую жизнь героев.
Но за два часа Данька мог проснуться. Вздохнув, Алиса надвинула поглубже шапку, под которые спрятала кудряшки. Сегодня она ни то что позаниматься физикой, а даже накраситься не успела. Принятое решение, несмотря ни на что, стать красивой, пришлось отложить. Морось перешла в мокрый снег, лепивший в лицо, но возвращаться не хотелось. На улице она думала позвонить куда-нибудь в агентство в поисках няни, но московская погода не давала возможности достать телефон из кармана. Впопыхах Алиса забыла надеть шарф и теперь ветер дул в горло.
Ещё один круг и домой, решила Алиса.

Если не получилось начать новую жизнь сегодня, придётся попробовать завтра, успокаивала себя молодая женщина. Сдаваться никак нельзя. Все, ну или почти все женщины проходят через материнство и ещё не у всех есть муж и возможность завести няню. Алиса уже собиралась завернуть к подъезду, как увидела Алёнку, державшую под руку парня в дутой куртке. Красиво переставляя ножки на высоких каблучках, соседка заливисто смеялась. Парень, остановившись, начал её целовать, и они застыли.

Алиса почувствовала себя старой. Ах, когда-то и она любила ходить на высоких каблучках. А ещё она бы тоже с удовольствием пофлиртовала с кем-нибудь. Нет, не целовалась, ей никто не нужен. Только бы кто-то смотрел на неё с таким восхищением, как это было, когда она была в теле Мари. О, в этом прекрасном девятнадцатом веке, молодые мамы не сидели дома, сходя с ума от детского крика. Детей воспитывали нянюшки и сейчас Алиса понимала, что это было чудесно. Нет-нет она вовсе не хотела каждый вечер, как там было заведено, уходить из дома на бал или приём. Но хотя бы иногда. Туда, где множество огней, красиво одетых людей и звучит музыка. Да уж, наш век здорово потерял от наличия интернета. Неожиданно зазвонил телефон, и Алиса вытащила его из куртки.

— Мари-Алиса, ты ещё не спишь?
— Э-э, нет ещё, — Алиса поняла, что попалась. Алёнка, услышав, звук телефона, отлипла от парня и повернулась в её сторону.
— А что у тебя там за звуки? Ты что, на улице? — голос Стаса звучал встревоженно. — Что-нибудь случилось?
— Я … вышла… прогуляться. Даня спит.
— Прогуляться?! Ты оставила ребёнка одного дома? Я тебя не узнаю. Что с тобой случилось?
Алиса, поняв, что её обнаружили и направилась к подъезду, слыша за собой звонкие молодые голоса и Алёнкин смех.
— Ничего не случилось! Я жутко устала! Даня орал целый день. И когда заснул, я решила хотя бы десять минут прогуляться.
— Но ты могла дождаться меня. Я на работе, а не развлекаюсь.
— Откуда я знаю, где ты?! — в сердцах сказала Алиса. — Была бы моя воля, я бы тоже сбежала из этого кошмара.
— Пожалуйста, иди домой и проверь как там Даня. Я уже еду.
Стас бросил трубку, чего раньше не случалось. Алиса сунула руку в карман за ключами.
— Ну ладненько, пока-пока. А то я уже замёрзла, — голос Алёнки звенел за её спиной. — И я ключи забыла, а бабуля уже легла.
— Завтра встретимся? — голос парня звучал умоляюще.
— Не знаю, что будет завтра, — засмеялась Алёнка. — Пока, тебе говорю. Отпускай меня сейчас же.
За спиной Алисы послышался стук каблучков.
— Открывай скорее, — скомандовала она Алисе. — У тебя ключей нет? Давай Стасу позвоним.
Алиса, наконец, нарыла ключи, которые оказались совсем не в том кармане, как ей казалось.
— Не надо звонить! Даню разбудишь! — в сердцах сказала Алиса, когда Алёнка протянула руку к домофону.

В лифте Алёнка дула на озябшие руки. В её распущенных мокрых волосах запутались снежинки, а щёки были румяные от мороза. Девушка показалась Алисе до того хорошенькой, что она порадовалась, что это она едет с ней в лифте, а не Стас. Девчонка сплошное искушение. И тот парень у подъезда ещё тому подтверждение. Ах, как же прекрасна молодость.
Алёнка, улыбнувшись своему отражению, уставилась на Алису.
— А ты куда ходила?
— Прогуляться, — буркнула Алиса.
— А Даня с кем?
— Даня спит!
— Один? А если проснётся?! Знаешь, ребёнок может захлебнуться от собственного крика? Ты не мать, а ехидна.
— Послушай! Мала ты ещё меня воспитывать. Своих заведи и сиди с ними.
— Мне ещё рано. — Алёнка вздёрнула нос. — Хочется ещё погулять. — Лифт остановился на Алёнкином этаже. — Но ты так больше не делай, а то я Стасу расскажу. Если тебе куда надо, звони мне. Я посижу.
— Обязательно. Иди уже, командирша.
— Да, я такая! — Алёнка взъерошила волосы, красуясь перед зеркалом. — А Стас где?
— Не твоё дело.
Алёнка пожала плечами.
— Я тебе говорю, гуляет, — со смехом Алёнка выкатилась из лифта. Алиса не могла понять, почему лифт стоит. Она в ярости стукнула ногой в стену. И только потом поняла, что не нажала на свой этаж.
Ткнула пальцем в кнопку и выругалась. «Чёрт знает, что такое», — буркнула она, подходя к квартире и прислушиваясь. Кажется, тишина.
Но как только она вошла, услышала знакомое кряхтение. Алиса скинула ботинки и куртку. Раздался крик. Вошла в комнату.

— Монстр, ты когда-нибудь дашь отдохнуть? Меня итак из-за тебя все наругали. Ну что тебе ещё надо? У матери должен быть покой и время для себя.
Алиса пощупала попку. Так и есть пора менять памперс.
Развернув Даньку и подмыв, Алиса смотрела, как он смешно шевелит ножками и не могла ни улыбнуться и не поцеловать в тёплую со сна щёчку.

Открылась дверь и вошёл Стас.
Не сняв куртки, в одних носках, он прошёл в их спальню.
— Ты вернулась. Слава Богу. Я испугался. Мало ли что. Детей нельзя оставлять одних.
Ещё одна Алёнка, подумала Алиса. Стас подошёл и обнял её.
— Обещай, что не будешь так делать? Это опасно для него.
— А находиться с ним опасно для меня, — пошутила Алиса. От Стаса пахло сигаретами и вином. Совсем чуть-чуть. Даже приятно. Счастливый. У него есть возможность выйти в мир и пообщаться с людьми.
— Ты ведь не был с женщиной? — спросила Алиса, чувствуя острую необходимость в дурацком вопросе.
— Клиент был толстым и противным мужиком, — рассмеялся Стас. — А тебе и, правда, пора куда-нибудь выходить, Мари-Алиса. Завтра надо заняться поисками няни.
— Сегодня у меня не было никакой возможности. И я не приготовила ужин.
— Я поел в ресторане, — сказал Стас.
— А я выпью молока. Моей фигуре это не помешает. И немного посижу в кабинете. Хотя и валюсь с ног.
— Ещё один день из жизни мамы, — засмеялся Стас. — Но ведь ты справилась. Завтра будет легче. Он привыкнет есть из бутылочки.
— Я не справилась. Это он справился со мной. Я дала ему грудь под вечер. Иначе я и соседи сошли бы с ума.
— О, это серьёзно, — покачал головой Стас. — Значит, завтра опять борьба с утра?
— Похоже на то. Но я постараюсь выиграть.

Второе утро отлучения Даньки от груди началось с тех же нот. С той лишь разницей, что поспала Алиса всего пять часов. С вечера засиделась за тетрадками, пытаясь нагнать упущенное. Проблема заключалась в том, что Алиса вовсе не была совой, и мозг у неё, в отличие от груди-молокозавода, работал лишь с утра и то, если ему давали отдохнуть.
— Доброе утро, если оно доброе, — Стас чмокнул Алису в щёчку. — Полежи, моя очередь с ним побороться.

Стас вытащил Даньку из кроватки и унёс в гостиную. Алиса закрылась подушкой. Поспать чуть-чуть. Ей удалось ненадолго отключиться, пока до неё даже через подушку не донёсся дикий рёв. И это могло означать только одно: монстрику пытались подсунуть бутылочку. Выдержав пять минут, Алиса, отчаянно зевая, встала с кровати, глядя на часы. Шесть часов утра. Он перебудит всех соседей. Дане удавалось пробить даже толщину стен сталинской высотки, и, заглядывая в коляску на прогулке, соседи частенько давали советы, как успокоить малыша.
Алиса вошла в гостиную, где красный Даня пытался выиграть на ринге, мотая изо всех сил головой, брать соску в рот.
— Ну что? Борьба проиграна? —спросила Алиса.
Стас беспомощно посмотрел на жену.
— Слушай, но как же Алёнке удалось? Может ты тоже так попробуешь?
— Вчера пробовала. Бесполезно. Он чувствует запах молока как вампир запах свежей крови.
— Наверно, все дети вампиры, пока не вырастут?! — заметил Стас.
Стас передал Даню Алисе, которая успела подготовить левый молокозавод. Крик затих сразу. Для уверенности Даня прихватил грудь рукой.
— Иногда мне кажется, что он пьёт не только молоко, но и запивает моей кровью.
Стас придвинулся и обнял Алису.
— Послушай, это когда-нибудь закончится. Я поищу няню в интернете и приду домой пораньше, чтобы ты могла отдохнуть.
Алиса выдавила улыбку.
— Несмотря на все трудности у меня прекрасный муж.
Она привалилась к Стасу плечом.
— А ты у меня лучше, чем мадонна у Рафаэля.
— О да, конечно, — Алиса провела рукой по спутанным кудряшкам. — Я даже до ванной не успела дойти.
— Ладно, я на зарядку.

Алиса вздохнула. Зарядку она тоже собиралась делать. Невозможно смотреть на себя в зеркало. Она вспомнила Алёнку с её пирсингом в плоском животике.
Эх, где её восемнадцать?! Ну нет. Она сегодня тоже начнёт качать пресс и перестанет жалеть себя. Покормив Даню, Алиса зашла в гостиную, где Стас приседал со штангой.
— Может, возьмёшь Даньку вместо штанги? Одиннадцать килограмм чистого веса.
— Минутку, — выдохнул Стас. — Ещё три раза и будет сто.
— Сто-о?! — протянула Алиса. — Ничего себе. Мне бы тоже надо сто.
Она посадила Даню на диван и начала махать руками для разминки. На удивление, посасывая соску, монстр сидел спокойно, вытаращив голубые глазёнки, глядя то на одного, то на другого.
Когда Стас положил штангу и шумно выдохнул, малыш призывно гукнул.
— О, ему нравится, — обрадовалась Алиса.
Это её вдохновило. Уставшему и нетренированному телу даже лёгкие упражнения давались с трудом, но Алиса продолжала. Глядя на мужа, который перешёл к отжиманиям, у неё получалось легче, да и Даня на удивление воспринимал зарядку, словно спектакль. У Алисы даже получилось тридцать раз присесть в три подхода, не обращая внимания на дрожавшие и сопротивляющиеся мышцы.
— Всегда хотела научиться отжиматься, — сказала она, положив на пол гантелю, которая казалась ей ужасно тяжёлой, несмотря на вес в три килограмма.
— Ну так давай, я помогу. — Стас подошёл к Алисе. Даня всхлипнул. Видимо, приревновал. — Эй, сына, я твою мать сейчас буду отжиматься учить, а ты контролируй.
Стас дал ему в руки жёлтый мяч и тот начал его обследовать.
— Вставай на колени, — сказал Стас Алисе.
— Это что за абьюз? — засмеялась она. — Я буду отжиматься, как и ты. С колен пусть слабаки отжимаются, а я сильная девушка.
С помощью Стаса, она смогла сделать только три раза.
— Руки не держат, — Алиса, вся мокрая, тяжело дышала.
— Ещё один подход, — скомандовал Стас. — Хотя бы с колен.
— Ну уж нет! — Алиса приподнялась на локтях и … смогла сделать только одно отжимание, после чего рухнула на ковёр. Перевернулась на спину и замахала руками и ногами как таракан. Потом на удивление легко, обхватив себя за коленки, села и погрозила пальцем.
— Пусть один раз! Но мой. И больше никакого абьюза от моих мужиков! Тебя это особенно касается, маленький монстр.

ГЛАВА 7

 Удивительно, но после зарядки у Алисы сил прибавилось и, наскоро прибравшись на кухне, она взяла Даню на руки.
— А сейчас, мой дорогой малыш, — Алиса чмокнула Даню в макушку, мы с тобой пойдём заниматься. Мне это необходимо, понимаешь? — Она потёрлась об его нос. Даня гукнул. — Вот ведь, когда не орёшь, прекрасный малыш. Только до сих пор вместо слов, используешь странные звуки.
Алису беспокоило, что Даня всё ещё не говорил даже «мама». И не пытался. Словно внутри него был какой-то протест, но детский врач успокоила её, сказав, что бывает по-разному.

Алиса вошла в кабинет академика. В глаза бросилось пятно на стене, которое осталось после того, как Алёнка сняла портрет. Портрета тут явно не хватало. Алиса нахмурилась. Вот ведь дрянная девчонка. Раньше Алиса когда занималась, смотрела на портрет, и это её мотивировало. Хотя, конечно, если оставить версию, что в Алёнку вселилась душа Аллы, то вовсе неудивительно, что ей захотелось иметь у себя портрет папочки.
Надо повесить сюда картину, решила Алиса.
— Ну вот, смотри, Данька. Ты здесь раньше не был. Это место, в котором совершались великие открытия. И, возможно, я тоже стану здесь великой, — она сама рассмеялась своим словам. Даня тоже рассмеялся, показав четыре ровных зубика сверху. — Давай посмотрим в окно и начнём.
Несмотря на серые тучи, вид сверху всё же был прекрасен. По набережной катили автомобили, их хозяева начинали новый день и куда-то спешили. Алисе тоже очень хотелось стать частью столицы и хотя бы чего-нибудь добиться. Её жизнь в этом теле и в этом городе всегда казалась ей серой. Ей вспомнилась Мари, которой все восхищались. Вот стать бы такой. А пока она хныкающая неудачница. Жизнь, хоть и повернулась ней лицом, исполнив все её желания, всё равно её не удовлетворяла.

Ладно, займёмся делом. Алиса села за стол, держа Даню на руках.
— Итак, начнём, — сказала она. — Где-то здесь был план академика, — Алиса переложила тетрадь, потом пролистала пожелтевший учебник, но план исчез. Внезапно она вспомнила, что какой-то листок забрала Алёнка. Алиса чертыхнулась и всё пересмотрела. Листок исчез. Вот надо же было, чтобы вредная девчонка забрала именно его. На какой-то момент, ей захотелось сходить к соседке, но каждое общение с этой наглой девицей лишало её сил, поэтому она передумала. Даня, тем временем, взял тетрадь и начал водить по ней пальчиком, словно что-то понимал, а когда Алиса попыталась взять тетрадку, издал протестующий звук.
— Вот как будто тебе нужнее, — проворчала Алиса. — Ладно, я оставлю тебе тетрадь, но ты посидишь на диване.

Она пересадила Даню на диванчик напротив и уселась за стол, углубившись в чтение. Время от времени она смотрела на Даню. Малыш, который не мог усидеть нам места, сидел на диванчике и с умным видом перелистывал страницы, время от времени останавливаясь, разглядывая их. Алиса боялась пошевелиться. За это время она успела пробежать три главы по основам и вспомнить несколько формул. Что-то вспоминалось легко, а некоторые задачи, решённые ею и написанные её почерком, она просматривала, словно не она их решала. Похоже, мозг нужно тренировать постоянно. Алиса не знала, сколько прошло времени. Она отвлеклась из-за того, что тетрадь упала на пол, потому что Даня выронил её. Малыш свернулся калачиком и уснул, улыбаясь во сне.

Всё это было очень странно. В этом кабинете был словно не её капризный ребёнок. Здесь Даня чувствовал себя так, словно, наконец, оказался в нужном для себя месте. Надо было давно уже набраться смелости и открыть этот кабинет. Ладно, она подумает об этом после. Нужно использовать время по полной. Неизвестно сколько продлится это блаженство. На цыпочках Алиса подкралась и взяла тетрадь. Она не поднимала головы, пока в голове от напряжения запихнутых туда знаний, мозг чуть не взорвался. Даня всё ещё спал и, подложив подушку, чтобы малыш не упал, Алиса вышла на кухню выпить кофе.
Когда с чашкой в руках она стояла у окна, зазвонил телефон.
— Здравствуйте, Алла, это Станислав.
Алиса поморщилась, услышав, как её назвали Аллой, но взяла себя в руки, обрадовавшись звонку.
— Здравствуй, Слава. Помнишь, мы договорились так тебя называть. А я Алиса.
— Простите, совсем забыл. Но у вас такой же номер, как …
— Да, я до сих пор пользуюсь её телефоном, — подтвердила Алиса.
— Знаете, я поговорил у нас на кафедре. Рассказал Вашу историю. Конечно, надо мной посмеялись. Кто-то у виска пальцем покрутил. А вот завкафедрой заинтересовался. Сказал, чтобы было бы интересно Вас послушать. Возможно, если вы предоставите доказательства, что это было на самом деле…
— Доказательства… — Алиса задумалась. — Слушайте, а ваши учёные меня в дурку не засадят?
— Ну если вы боитесь… — в голосе парня прозвучало разочарование.
— Пережив то, что я пережила, я уже боюсь только рутины жизни, — засмеялась своему пафосу Алиса. — Конечно, я с удовольствием познакомлюсь с завкафедрой. А вы составили мне план занятий?
— Вот об этом я и хотел сказать. В универе скоро выйдет цикл лекций о чёрных дырах. Я подобрал Вам учебники, которые нужно пройти, чтобы быть в теме. Но… информации очень много. Не знаю, как вы успеете с ребёнком. Тут надо с утра до ночи.
— Я согласна, — поспешно сказала Алиса, чувствуя, как покрывается мурашками от волнения от предстоящих перспектив. Новые знания. Встречи с умными физиками профессорами и она сама в центре внимания, пережившая два кусочка чужих жизней и даже чужую смерть тела. О, она может стать сенсацией.
— Тогда мне надо передать Вам учебники. А ещё, не сочтите за наглость, мне бы посмотреть бумаги академика. Алла тогда разрешила мне кое-что взять, но, похоже, какая-то часть ещё осталась.
— Да, конечно. Вы можете подойти, я дома.

И тут Алиса услышала, как будто что-то упало, а потом дичайший крик Дани. Она побежала в кабинет. Несмотря на подушку, Даня упал на пол.
— Я перезвоню, — Алиса бросила телефон и, встав на колени, начала ощупывать Даню. К счастью, малыш не пострадал. Только испугался. Она взяла его на руки и начала успокаивать.
Ну что она за мать?! Вот понадобился ей этот кофе. Можно было и потерпеть. Большое счастье, что малыш ничего не сломал. После стресса Даня отказался от бутылочки с молоком, как и от овощного пюре, и Алиса снова подсунула ему грудь. После того, как малыш заснул, она открыла ноутбук и начала обзванивать агентства. Вот когда будет няня, он и от груди отучится. Её же ведь дома не будет.
Когда Даня уснул, Алиса вспомнила, что со всей суетой не перезвонила Славе.
— У Вас всё в порядке? — поинтересовался он.
— Малыш проснулся, а меня не было рядом.
Не будет же она рассказывать какая она нерадивая мать. Она даже Стасу это не расскажет.
— Понятно. Вы сможете завтра встретиться с Никитой Сергеевичем?
Приятная новость. Завкафедрой оказался мужчина.
— Да, только лучше к вечеру. Когда муж вернётся с работы. Я ещё не нашла няню.
— Часиков в семь подойдёт? — спросил Слава.
— Отлично, я буду.
— Скину Вам адрес смской. Никита Сергеевич будет ждать Вас на кафедре.
К разочарованию Алисы физический факультет МГУ находился не в главном здании, а на улице Лебедева. Алиса отложила телефон и вздохнула. А она-то мечтательница представляла, как она, одетая в деловой брючный костюм, и на каблуках, приходит в самую высокую в Москве высотку… Размечталась. Хватит с тебя и того, что ты живёшь в высотке, сказала себе Алиса. Удивительно ещё, что Никита Сергеевич — имя отчество прямо как у Хрущёва — согласился с ней встретиться. Интересно сколько ему лет? Алисе отчего-то представился мужчина лет пятидесяти с аккуратной седой бородкой и обязательно в очках в тонкой золотой оправе. Как он внимательно смотрит на Алису поверх очков. «Вы на самом деле смогли телепортироваться в девятнадцатый век?»

Главное, чтобы он не посчитал её сумасшедшей. Надо погуглить про чёрные дыры, чтобы быть в теме, подумала она, но вместо этого отправилась в ванную взглянуть, как она выглядит. Собственное отражение Алису вовсе не порадовало. Это не восемнадцать лет Лизы и не фарфоровая красота Мари.

Предоставленные свободе волосы закрутились в невыносимые кудряшки, в которых застревала расчёска. Под глазами красовались синяки от недосыпания и углубившиеся морщинки. Хорошо, что на лбу не появилось новых прыщей. Засыпав лоб присыпкой, чтобы подсохла оставшаяся роскошь, Алиса взяла щётку и тщательно расчесала волосы. Завтра она выпрямит их утюжком и наложит косметику. Нарисует стрелки, чтобы подчеркнуть глаза. Хотя, наверно, она разучилась это делать.

Так, а что надеть-то? Алиса отправилась в комнату и открыла шкаф. Как жаль, что деловой костюм из её мечты не висел на плечиках. Алиса нахмурилась. Последнее время её гардероб составляли джемпера, толстовки и джинсы. Её прежняя деловая одежда осталась в старой квартире, которая была куплена в ипотеку с Антошкой, с которым они встретились лишь однажды, чтобы уладить дела и подать на развод. Хорошо, что Стас тогда настоял, чтобы пойти с ней. Антошка припёрся с какой-то высоченной девицей, которая имела наглость заявить, чтобы Алиса продолжала оплачивать ипотеку.
Уф, не стоит об этом думать, решила Алиса, вытащив вязанное платье, в котором ходила до беременности.

Натянула. Платье сидело как на барабане, а грудь вываливалась в треугольном вырезе. Алиса разозлилась и, сдёрнув платье, бросила его в угол. Позже она его выбросит, как выбросила всю одежду Аллы, в которую перестала влезать. Она схватила телефон и позвонила Стасу.
— Приходи пораньше, мне нужно в торговый центр, — заявила она.
— Я перезвоню, — деловым голосом ответил Стас и отключился.
У Алисы от злости даже слёзы на глазах выступили. А она-то собиралась ему пожаловаться, что потолстела и хотела, чтобы он её утешил. Сказал, что она самая красивая. Алиса бросила телефон на кровать.
— Ну я тебе покажу, Стасик. На кафедре физики самые красивые мужики будут за мной ухаживать. Как было когда-то, когда я была Мари. Ничего серьёзного. Лёгкий флирт.
Алиса захлопнула шкаф. Нечего и думать, чтобы надеть в МГУ те отстойные вещи, которые значились в её гардеробе. Конечно, она сама виновата, что так опустилась. Не нужно было пить столько чая с молоком, наедаться на ночь. Нужно было раньше начать делать зарядку. Она вытащила из-под кровати весы и стряхнула пыль. Некоторое время смотрела на них, собираясь с силами. Она точно поправилась на пять килограмм. Надо к этому быть готовой, уговаривала она себя. Пять килограмм можно скинуть за пару месяцев. Раньше она весила пятьдесят пять, что при её росте метр шестьдесят пять, считалось вполне прилично, хотя можно было и меньше.
В спальне закряхтел Даня, что заставило её поторопиться.
— Этого не может быть?! — Алиса встала на весы и уставилась на цифры. — Это какая-то ошибка.
Она спрыгнула с весов и переставила их на другое место. Шестьдесят пять. Шестьдесят пять. Покряхтывание Дани переросло в крик, но она его не слышала. Она снова и снова переставляла весы и взвешивалась. В конце концов, она их потрясла.
Шестьдесят пять. Нечего больше и пытаться. Пребывая в трансе, Алиса вышла в коридор и услышала, что в дверь звонят. Она бросилась в комнату Дани и взяла его на руки. В дверь уже стучали ногой. Это могла быть только эта наглая девчонка. Ну она ей сейчас покажет. Алиса распахнула дверь.

— Ты опять издеваешься над ребёнком?! — Алёнка начала вырывать у неё Даню, но Алиса не отдавала. Даня завопил ещё сильнее. Алиса сдалась.
Отступила на шаг, разглядывая Алёнку. Даня схватил её за локон и… затих. Некоторое время Алиса смотрела на соседку с Даней на руках, чуть не лопаясь от ненависти. Алёнка торжествующе взглянула на неё.
— Вот видишь, у меня он не плачет.
Внезапно Алису осенило, словно кто-то в её голове шепнул: пользуйся моментом.
— Отлично. Вот ты с ним оставайся, а мне нужно кое-куда сходить. Только не жалуйся, если он будет вопить.
— Да пожалуйста, — Алёнка прошла в гостиную, воркуя над Даней.

Алиса схватила первые попавшиеся джинсы и свитер. Натянула. Метнулась в ванную и быстро прошлась тушью по ресницам и помадой по губам. Бросив взгляд на неуёмные кудряшки, пожалела, что утром не выпрямила их.
Алиса надевала ботинки на толстой подошве, когда Алёнка с Даней на руках вышла в коридор. Насмешливо взглянула на Алису.
— Ты это, сиськи дома оставь? Чем ребёнка-то кормить?
От такой наглости Алисе захотелось залепить соседке пощёчину. За наглость. За красоту. За молодость. И особенно за то, что при ней Даня был паинькой.
— Ты это, — Алиса насколько могла с презрением посмотрела на —#nbsp Алёнку. Разговаривать сначала научись со взрослыми. Тебя уважению в школе не учили?
— Для уважения повод нужен, — парировала соседка.
— На столе в кухне стоит смесь. В холодильнике молоко. Если читать умеешь, приготовишь. Если не умеешь, позвони мне. В семь Стас должен прийти.
— Вот ему я и позвоню, если что. Скажу, что его жёнушка куда-то намылилась. А так, мы его дождёмся. Правда, Данечка? — она потёрлась об его носик, и тот заворковал.

Алиса еле сдерживалась от злости. Такое впечатление, что эта девчонка так и метит на её место. Не стоило её оставлять, но Алиса больше не могла даже находиться дома. Она надела шубку, которая еле застегнулась на ней. Когда она последний раз её надевала? Всё безразмерные пуховики да куртки.
Алёнка смотрела насмешливо.
— Сейчас в моде искусственный мех.
— Вот ты его и носи, — отрезала Алиса, понимая, что не должна уподобляться этой девчонке. Это она её должна учить, а не наоборот. А всё Даня виноват. Алиса вызвала лифт. Натянула шапку. Выдохнула.

На улице лёгкий морозик и свежий воздух. Алиса потянула носом и улыбнулась, чувствуя себя сбежавшей с уроков школьницей. Надо позвонить Стасу, подумала она, но обнаружила, что забыла телефон дома. А может и к лучшему. Стас так и не перезвонил. Вот пусть теперь помучается, где она. А она, тем временем, поедет в самый лучший торговый центр и устроит грандиозный шопинг.

ГЛАВА 8

Для грандиозного шопинга Алиса выбрала торговый центр «Авиапарк». Когда она жила с Антоном, часто приезжала сюда, чтобы купить что-нибудь на распродаже. В прежней жизни денег всё время не хватало. Как хорошо, что она избавилась от Антона.


Алиса остановилась, чтобы полюбоваться огромным аквариумом. Грандиозное зрелище: аквариум словно поддерживал крышу, а уж каких только красок не представляли рыбки, элегантно демонстрируя свои спинки. Вот кому не нужно шопиться. Всегда прекрасно выглядят. Алиса огляделась. Много огней, безупречные манекены в витринах, которые как в фильме «Шопоголик» казалось заманивали к себе, то улыбаясь, то кивая. Алиса стянула шапку и, поймав своё отражение в витрине, пригладила растрепавшиеся и завившиеся кольцами кудряшки. Некоторое время она просто бродила, разглядывая витрины и людей, даже не заходя в магазины.


Алисе было хорошо. Когда она так прекрасно проводила время? Когда, вообще, она была где-то кроме детских магазинов? И это нужно срочно исправить. С появлением детей жизнь не должна только крутиться вокруг них.
— Вы прекрасно выглядите, — услышала она справа от себя.
Молодой человек с карими глазами лет на десять моложе, с интересом разглядывал её.
Она прекрасно выглядит? Может, он шутит?
Алиса кивнула и чуть прибавить шаг. Отчего когда тебе, наконец, становится хорошо, кому-то надо обязательно пристать?
— Выпьем чашечку кофе или, может быть, бокал вина?
— Знаете, у меня мало времени. К тому же я замужем, — Алиса чувствовала, что совершенно забыла, как реагировать на внимание мужчин. Растерялась, словно малолетка.
— Но я пока не предлагаю Вам развестись, — рассмеялся мужчина. — Лёгкий флирт полезен замужним дамам.
Вот это он в точку. Особенно необходим кормящим матерям. Алиса почувствовала, как выпрямилась спина, а рука подзабытым жестом поправила волосы. Подумала, так ли уж заметны прыщи на лбу?
— Пожалуй, нет, — Алиса остановилась. — Иногда так хочется побыть в одиночестве.
— Уважаю, — мужчина склонил голову. — Может быть, в другой раз, — незнакомец открыл портмоне и протянул Алисе визитку. — Вы можете её выбросить в первую же урну. Но я это не узнаю и буду надеяться.


Он склонил голову, словно поблагодарил за танец, и удалился. Алиса посмотрела ему вслед, отметив дорогой костюм и уверенную походку. На визитке значилось коммерческий директор ООО «Дома под ключ». Визитка выглядела дорого и стильно. Такую жаль было выкинуть в урну. К тому же мужчина поднял её настроение. Она сунула визитку в сумку и направилась дальше, улыбаясь. Жизнь определённо стала налаживаться. Манекен в тёмно-зелёном костюме привлёк внимание Алисы. Этот цвет подходил к её волосам и глазам. Она застыла перед витриной. Выглядел костюм дорого и стильно. Удлинённый приталенный пиджак, расширяющиеся книзу брюки.
Девушка-манекен, казалось, качнула головой, приглашая её войти. И только тут Алиса заметила её рыжие волосы. Сочетание выглядело безупречно.
Алиса шагнула вперёд. На счету Аллы, который теперь принадлежал ей, ещё остались деньги даже после дорогого ремонта в квартире. Она должна иметь этот костюм даже если на него уйдут все оставшиеся деньги. Этот костюм станет началом её новой жизни.
— Чем могу помочь? — приветливо спросила продавщица.
— У вас есть сорок шестой размер костюма с витрины? — спросила она.
— У нас есть все размеры, — девушка окинула Алису. — Вам подойдёт идеально. Вы словно сошли с витрины.
— Вот только фигура не такая, — смутилась Алиса.
— Ой, перестаньте. Увидите, сядет идеально.
Девушка побежала к вешалкам.
Может, мне и понадобится сорок восьмой, подумала Алиса, подходя к примерочным и гадая, сколько может стоить это чудо. И тут её осенило, почему её так зацепило. Одно из чудесных бальных платьев Мари было такого же цвета и оно чудесно сочеталось с её фиалковыми глазами. Но если использовать фиолетовую тушь, то эффект будет похожий.
— Я принесла вам ещё и блузки, которые подойдут. Просто для примерки. Чёрную, белую, серую.
— Спасибо, — Алиса взяла костюм, стянула свитер. Только бы сошлось.
Не сошлось. Пришлось просить сорок восьмой. Увидев себя в ярком свете ламп дневного света, она заметила появившиеся складки на спине. Блузка не сошлась в груди. Штаны трещали по швам. Алисе захотелось убежать. Какой шоппинг с такой фигурой?! Никакого удовольствия.
Девушка принесла сорок восьмой размер. Участливо взглянула на Алису.
— Не расстраивайтесь. Он маломерок. Тянет на сорок четыре.
— Зато я не маломерка, — процедила Алиса.
Но сорок восьмой сел идеально. Костюм, унижавший её в сорок шестом размере, поднял на пьедестал в сорок восьмом. Он словно был сшит для неё. Алиса вышла из тесной комнатушки, чтобы взглянуть на себя в большие зеркала. В примерочной нашлись туфли на каблуках, и теперь Алиса поворачивалась то одним боком, то другим, пытаясь к чему-нибудь придраться.
— Идеально, — услышала она голос продавщицы. — Тут всё ваше: и рост, и цвет.
— Да, сидит неплохо, — Алиса вспомнила, что так и не посмотрела на цену. — Сколько стоит это чудо?
— Пятьдесят пять тысяч.
— Сколько? — Алиса выдохнула.
— Могу попробовать сделать скидку?
Алиса в жизни не тратила столько денег на костюм. Покупала всё на распродажах. Новая жизнь, щёлкнуло у неё в голове. Девушка смотрела на себя с сожалением.
— Понимаю, что дорого, но это ваша вещь. Вы всегда будете себя чувствовать уверенно.
Уверенность, это то, что мне никогда не хватало в этой жизни, подумала Алиса.
— Узнайте на счёт скидки, — сказала она, удаляясь в примерочную.
Она возьмёт этот костюм даже если скидки не будет.


Помахивая шуршащим пакетом, Алиса вышла из магазина. К этому костюму нужны были новые сапоги и новое бельё. Когда Алиса закончила с шопингом, часы показывали десять часов вечера. Она боялась и думать, что творится дома. Как Даня. Справилась ли с ним Алёнка? Что думает о ней Стас?
Нагруженная пакетами, Алиса вышла из лифта и замерла перед дверью. Тишина. Это было уже хорошо. Она осторожно вставила ключ в нижний замок и вошла. С кухни доносился смех. Вкусно пахло мясом и чем-то жареным.
Алиса прикрыла за собой дверь. Смех стих. В коридор вышел Стас. Из-за него выглядывала Алёнка. Они оба смотрели, как Алиса сгрузила пакеты на тумбочку.
— Где ты была? — наконец, вымолвил Стас.
— В торговом центре.
Алёнка расхохоталась. Толкнула Стаса локтем.
— Ничего себе, твоя женушка отжигает. Ладно, пошла домой. Завтра рано вставать, — она повернулась к Алисе. — Докладываю: ребёнок спит, муж накормлен, ужин на плите. Пока, хозяйка.

Алёнка протиснулась мимо неё и хлопнула дверью.
Они остались вдвоём. Алиса сняла шубу. Стас повесил её на плечики в шкаф. Повернулся к Алисе.
— Я тебе не узнаю.
— Новая жизнь, — сказала Алиса. — У меня завтра встреча в универе. Мне нужна новая одежда.
— Я занят завтра вечером. Ты могла бы спросить.
Алиса фыркнула.
— Я звонила тебе спросить, сможешь ли ты отпустить меня сегодня в магазин. Ты так и не перезвонил.
— Прости, замотался. Пришёл домой, а тут Алёнка. Ты даже телефон не взяла.
— Зато у тебя в кой-то веки есть ужин. Не думала, что эта девица умеет готовить.
Алису с ума сводил этот запах. Она не ела ничего с обеда.
— Оказывается, умеет. Жареная картошка с мясом. Будешь?
— Нет! Достаточно и того, что ты ешь её стряпню. Я итак поправилась на десять килограмм. Пришлось купить одежду на два размера больше.
Алиса мимо Стаса прошла на кухню. Её чуть не тошнило от голода. Открыла холодильник. Налила себе стакан молока. Выпила залпом. Очень хотелось выкинуть Алёнкину еду в окно. Но она лишь открыла его, чтобы проверить.
— Ты не будешь ужинать? — в проёме кухни стоял Стас и смотрел на неё.
— Я же сказала, что нет, — Алиса еле могла выносить этот запах.
Стас подошёл и обнял её. Она уткнулась носом в его шею. Потом спросила:
— Как там, Данька?
— Спит. Не плакал. Пил смесь из бутылочки. Алёнка...
— Больше ничего не говори! — Алиса чмокнула его в щёку и отправилась в ванную. Она не будет об этом думать. Сегодня надо выспаться.

ГЛАВА 10

Алиса подняла стакан с морсом.
— Не все возвращаются. — сказала она.
Никита Сергеевич слегка приподнял брови, но вопроса не задал. Сделал глоток вина, не отрывая взгляда от Алисы. Ах, как хочется выпить вина. Кажется, Алиса никогда не чувствовала такого желания ощутить расслабленность после алкоголя. Вот уже почти два года живёт в постоянном напряжении. Сначала беременность, потом капризный Даня.

А профессор всё продолжал смотреть на неё своими бархатными глазами. Алиса затараторила, чтобы отвлечься.
— В той конторе, откуда меня отправили к декабристам, бывший директор не смог вернуться. Душа его осталась где-то в прошлом.
Никита Сергеевич поставил бокал на стол.
— Погодите, пожалуйста. Давайте с самого начала. Как вы попали в эту контору? Вам кто-то её порекомендовал или в интернете нашли?
— Моя маникюрша, — Алиса смущённо улыбнулась, понимая как глупо это звучит. — Она попутешествовала и вернулась. Ну вот и я подумала, что и мне это сойдёт с рук. Вроде как в отпуск съездить за границу. Купил путёвку…
Никита Сергеевич рассмеялся. Алиса смутилась.
— Пожалуйста, не считайте меня за дурочку. Я …
— Простите за смех, — Никита дотянулся и вдруг взял её за руку. — Я, напротив, считаю вас умной и решительной девушкой. Но фраза «маникюрша порекомендовала» звучит потрясающе.
Не удержавшись, Никита опять расхохотался. Вокруг бархатных глаз появились добрые морщинки, а лицо стало молодым и задорным. Алиса, несмотря на смущение, что он держал её за руку, тоже рассмеялась. Ей вдруг показалось, что они давным-давно знакомы и таких встреч у них было очень много. Ей вовсе не хотелось, чтобы он руку отпустил. Пальчикам было так уютно и тепло, а душа как цветок раскрывалась навстречу его душе. И в этом не было ничего такого, чего бы им, несвободным людям, стоило стыдиться.

Они всё ещё смеялись, как вдруг прямо перед ними возникла девушка. Её чёлка и обрамляющие лицо прядки были выкрашены в розовый цвет, а глаза сильно подведены. В носу красовался пирсинг. Девушка уперла руки в стол и посмотрела сначала на Алису, а потом и на завкафедрой.
— Так-так, Никита Сергеевич. Оказывается вы всё-таки встречаетесь с девушками. А говорили, что у вас семья.

Никита Сергеевич смутился, но потом из его глаз исчезла всякая мягкость. Похоже, он по-настоящему разозлился, хотя и его голос звучал нарочито спокойно.
— Василиса, вы кажется забыли о всякой субординации и правилах приличия. Я не давал Вам никакого повода, чтобы так со мной разговаривать. Вам лучше не тратить время зря, а постараться получить доступ к сессии. Сами знаете, какие у вас проблемы. Не думаю, что Вам понравится, если Вас отчислят из университета.

Девчонка убрала руки со стола и ссутулилась. Подняла затравленный взгляд.
— Простите, Никита Сергеевич, я виновата. Мне всего лишь хотелось тоже как-нибудь так с Вами посидеть.
Никита Сергеевич смягчился.
— Если у Вас когда-нибудь появится достойная информация, мы обязательно встретимся и посидим. А до тех пор Вам надо заниматься и заниматься.
Девчонка круто развернулась и, задев какой-то столик, выбежала из ресторана. Алисе показалось, что в её глазах появились слёзы.
Повисла пауза. Никита Сергеевич сделал глоток из бокала.
— Круто Вы её на место поставили, — сказала Алиса.
— Я говорил, что моя популярность после сериала о Магомаеве только возросла. Некоторые романтичные девушки начали приглашать меня на свидания. А Василиса уже давно преследует меня, надеясь соблазнить своей молодостью. Глупышка вбила себе в голову, что влюблена. Теперь не знаю, что делать. Специалист из неё никакой, взяли в университет по блату. Ей и учиться лень, и бросить родители не позволяют. Может, лучше для всех будет, если она сессию не сдаст.

— Ну ещё кто-нибудь появится, — неожиданно для себя сказала Алиса. Ей вдруг стало жалко того потерянного состояния счастливой минуты, когда Никита держал её за руки, и они вместе смеялись.
— Да не дай Бог, — замахал руками Никита Сергеевич. — Парней всем не хватает, а девчонкам нужен объект для обожания. Только и всего. Одни проблемы из-за этого. Они теперь чуть что фотографируют и в сеть выкладывают, а потом преподавателей на ковёр к ректору вызывают.
— Печально. Но эта девушка, кажется, нас не фотографировала, — сказала Алиса, понимая, что чудесный кадр мог бы получиться для шантажа. — Наверно, нужно было на кафедре остаться, а то будут у Вас проблемы.
— Давайте забудем. На чём мы остановились?
— На маникюрше, — Алисе хотелось, чтобы Муслим снова улыбнулся. Он и улыбнулся, но уже не так. Эта встреча со студенткой явилась для них неким предупреждением, чтобы не заходили слишком далеко. Может и к лучшему. Алиса сделала большой глоток морса и только отрыла рот, как перед ними появился официантка.
— Ваша форель с картофелем, — девушка поставила аппетитно пахнущее блюдо перед Алисой. Ваша форель с картофелем, Никита Сергеевич. Ещё бокал вина?
— А давайте. Для настроения, — улыбнулся Никита Сергеевич и повернулся к Алисе. — Вам ещё морс или всё-таки решитесь на бокал вина?
— Морс, — Алиса вздохнула. Она уже чувствовала, как набухла от молока грудь, напоминая о Дане. Ладно, придёт и её время. Уже прекрасно и то, что она красивая и сидит в кафе с мужчиной, который ей восхищается.
Глядя на блюдо и поднимающийся пар, Алиса улыбнулась.
— Боюсь, не смогу рассказывать и есть. Я такая голодная.
— Вот и кушайте пока горячее. Будет ещё время для разговоров. Я подозреваю, ваша история такая длинная, что придётся ещё встретиться. Надеюсь, вы найдёте время.
Алиса уткнулась в тарелку, чувствуя, как пылают щёки. Встретиться с Муслимом ещё?! О, как это приятно. И неприлично. Она замужем и Муслим женат. А его жене, наверно, уже лет сорок пять, а то и пятьдесят. Господи, о чём она думает?! Она же ведь не собирается закрутить с ним роман. Ещё не хватало уподобиться глупым студенткам. Это всего лишь лёгкий флирт, который был в моде в девятнадцатом веке. Обмен энергиями.

Алиса положила кусочек рыбки в рот и зажмурилась от удовольствия. Это было не просто вкусно, это было божественно. Надо ещё попробовать картошку. Посыпанная укропом с обжаренными краями, она выглядела очень аппетитно. Увлёкшись едой, Алиса даже забыла о собеседнике. Когда в последний раз она так вкусно ела?! Из-за Дани дома и разготавливаться было некогда. Всё с ним на руках. Надо как-нибудь побаловать Стаса. Устроить романтический ужин при свечах, когда монстрик заснёт. Включить романтичную музыку вроде той, что звучала сейчас. Налить в бокалы охлаждённое белое вино.

Нет, сегодня Алиса не сможет отказаться от картошки. Говорят, это афродизиак. Ей-то он сейчас необходим. Она перестала чувствовать вкус к жизни. Хорошо, что этот Муслим её немножко встряхнул. Алиса не заметила, как опустошила тарелку. Если бы это было бы прилично, она бы ещё и соус подчистила хлебом.
Алиса взглянула на Муслима. Кушал он очень красиво. Вилку держал в левой руке, иногда помогая себе ножом. И на тарелке у него ещё осталась половина порции. А она-то набросилась на еду с вилкой в правой руке как дома. И куда только делись великосветские привычки Мари?

— Спасибо, это было так вкусно, — сказала Алиса. — Рыба просто тает во рту. И картофель великолепен.
— Может, стоит повторить? — глаза профессора смеялись. — Нет ничего прекраснее, чем ужинать с девушкой с прекрасным аппетитом.
— Да что вы?! Я поправилась. Дала себе слово: сесть на диету. И вот опять нарушила. Ну никакой силы воли, — Алиса рассмеялась от удовольствия. Так прекрасно она себя давно не чувствовала.
— Какая диета?! У Вас, смею заметить, прекрасная фигура. Особенно, если учесть, что вы недавно произвели на свет малыша.
— Так я поправилась на десять килограмм. И не влезаю в свою одежду. И мне это не нравится.
— Тогда худейте, но с завтрашнего дня. Давайте закажем десерт. Они великолепно готовят сырный торт.
— Нет уж, увольте, — Алиса замахала руками, польщённая комплиментом. — Я лучше буду рассказывать, а вы кушайте.
— А у меня что-то аппетита нет, — Никит Сергеевич отодвинул тарелку и сложил приборы. — Наверно, мне не терпится услышать продолжение истории.
Он допил белое вино и с сожалением отставил бокал.
— На чём я остановилась? — Алиса смотрела ему в глаза и чувствовала, что кокетничает и ничего не могла с этим поделать.
— На маникюрше, — улыбнулся Никита Сергеевич и взглянул на коротко остриженные ногти Алисы. — Девушки сейчас злоупотребляют маникюром. Иногда приятно увидеть розовые ноготки как у вас.
— Какой уж там маникюр?! — вздохнула Алиса. — Некогда совершенно. Муж иногда отпускает меня проветриться, но я тогда просто гуляю. Смотрю по сторонам и думаю, как прекрасно быть свободной.
— Я тоже люблю гулять. Знаете, недавно побывал в Новодевичьем монастыре. Он ещё на реставрации, но всё равно там прекрасно. Там есть могила князя Трубецкого, кстати.

Алиса нахмурилась.
— А, этого предателя. Я бы его на обычном кладбище похоронила в Подмосковье. Не заслужил он Новодевичьего монастыря.
Никита склонил голову набок, наблюдая за Алисой, а она с жаром продолжила:
— Если бы вы только видели, сколько людей из-за него погибло и замёрзло. Войска стояли возле памятника Петра и ждали, пока начнут командование. И зимний почти взяли, а этот Трубецкой прятался в особняке жены. Он, видите ли, раскаялся и передумал. Ну так передал бы кому-нибудь управление.
— Но ведь декабристы собирались уничтожить царскую семью, — примирительно сказал Никита.
— Эти люди не могли так поступить. Вы бы это поняли, если бы узнали их.
— Не буду спорить. Давайте по порядку. Как вы там оказались? Что означает это слово «прыгнуть»?
— Конечно, извините.

Алиса начала с того момента, как поскользнулась на дороге. Никита Сергеевич оказался благодарным слушателем. Он смотрел на неё так, словно она на сцене, а он был зрителем. Глаза его следили за каждым её жестом. Он кивал, когда соглашался, издавал короткий смешок, если Алиса шутила, постукивал длинными пальцами по столу, если выглядел несогласным. А уж когда Алиса перешла к дню восстания, а к ним направилась официантка, он прогнал её одним движением так что она и приблизиться к столу не успела.
Алиса, радуясь такому вниманию, старалась изо всех сил. Кажется, никогда и никому она так увлечённо не рассказывала. Иногда, забываясь, она говорила слишком громко и на неё оглядывались посетители и тогда, смущённо улыбаясь, она продолжала, чуть понизив голос.
Почувствовав, что от сухости горла, душит кашель Алиса взяла стакан морса и с жадностью выпила глоток.
— Знаете, никогда так долго не рассказывала. Я с Вами как будто заново пережила это приключение. Поняла, какая это была яркая и насыщенная жизнь. Какие прекрасные люди меня окружали. К счастью, ещё что мой муж, он тоже был там, сейчас со мной в этой жизни. Мы иногда вместе отдаёмся воспоминаниям. Он даже называет меня Мари-Алиса, когда хочет поднять мне настроение.
— Звучит прекрасно. Передохните и расскажите, как вам удалось спастись. Скажем так, выпрыгнуть из той жизни сюда обратно.

Алиса нахмурилась.
— А я и не спаслась. Я … — Алиса сделала паузу. — Я умерла.
— Как? Вы же здесь и рассказываете мне об этом?
— Тело прекрасной Мари осталось в Неве, а моя душа вернулась. Вы же верите в существование души? Вы, вообще, мне верите? — Алиса вдруг испугалась. Она, можно сказать всю себя вывернула наизнанку перед этим человеком, сражённая его обаянием. А вдруг он в душе смеётся над ней?
— Да что вы, Алиса?! — Никита Сергеевич наклонился вперёд. — Как бы всё это удивительно не звучало, я верю каждому слову и восхищаюсь Вами. Я сейчас как будто прекрасный фильм посмотрел. Вы талантливый рассказчик. Так и видишь то, что вы описываете. Словно картинки показываете. И мне так нравится этот ваш новый взгляд на ту ситуацию, на людей того времени. Мне так импонирует ваше восхищение декабристами и их жёнами. Так простите же, что прервал. Как вернулась ваша душа?
— Я оказалась в своей квартире под потолком, а моё тело…
В сумке у Алисы раздался звонок телефона. Она поморщилась. Это, наверно, Стас, а она забыла и о времени, и о Дане.
Вытащила телефон дрожащими от волнения пальцами.
— Ты где? — спросил Стас.
— Я… — Алиса поняла, что сказать, что она на кафедре физики вряд получится из-за музыки, которую как назло включили громче.
— Я… немного ещё занята. Что-то случилось?
— Почти ничего, кроме этого, — Стас прислонил телефон и в ухе у Алисы раздался оглушительный крик Дани.
— О! А где же няня?
— Няня сбежала, как только я появился и сказала, что за сидение с таким невоспитанным ребёнком, нужно платить двойную цену и она обсудит это с руководством. Да флаг ей в руки. Похоже, Данька ничего не ел с тех пор, как ты уехала. Давай садись на такси и приезжай.
Алиса положила телефон на стол.
— Боюсь, мне надо идти. Мой сын раскапризничался, и муж не может с ним справиться.
— Сейчас попрошу счёт, — Никита махнул официанту.
— Уж извините, что прервала на самом интересном месте. Так бывает, когда не принадлежишь сама себе.
— Я теперь не усну, — обиженно сказал Никита Сергеевич. — Вы действуете как в сериале. Серия заканчивается на самом интересном. Позвольте, я провожу Вас до такси.

Никита оставил пятьсот рублей на чай, и они вместе вышли в гардероб. Он взял из рук гардеробщика шубку Алисы.
— Своих женщин я одеваю сам, — улыбнулся он.
И опять Алиса почувствовала притяжение к нему. Шубу он одел на неё так, словно обнял. После этого позволил гардеробщику подать ему серое пальто, успев ловко сунуть ему в карман купюру.

На улице уже было темно и кружились снежинки. Алисе ужасно не хотелось уходить. Не хотелось домой. Она была недовольна, что такой чудесный вечер оказался прерванным. Мягким светом отливали фонари у дороги. Профессор достал телефон и позвонил. Улыбнулся Алисе.
— Я так и не освоился с приложениями. Предпочитаю звонить сам и скучаю по тому времени, когда стоило поднять руку и возле тебя уже останавливалась машина. А, может, и не одна.
— Да, удобно было, — сказала Алиса.
— Спасибо за прекрасный вечер.
— Я ещё не всё рассказала, — озорно заметила Алиса. — Вас ждёт ещё одна серия про то, как я существовала без тела и про то, как оказалась в 1878 году.
— Значит ли это, что мы ещё встретимся и вы подарите пожилому человеку ещё немного Вашего драгоценного времени?
— Как только разберусь с няней, — Алиса подумала о том, что с удовольствием рассказала бы о происхождении Дани и послушала как бы он это объяснил с точки зрения физики.
— Вы сказали, что хотели учиться?! Будет цикл лекций о чёрных дырах. Я попробую научно обосновать ваши путешествия и, может быть, я попросил бы вас выступить. Что думаете?
— Согласна, если меня не упекут в больничку после этого, — рассмеялась Алиса. — А вот цикл лекций я бы с удовольствием послушала. Хотя не уверена, что разберусь. Мне не хватает азов.
— Так приходите ко мне на лекции. Вольным слушателем. Начните с первого курса. Я сделаю вам пропуск.
— Да что вы?! — У Алисы даже дыхание перехватило. — Мне очень нужно учиться.
учиться. Узнавать что-то новое.
— Мы это исправим. Все бы мои студенты так хотели учиться как вы.
— Спасибо. Я буду самой старательной из ваших студентов.
— А вот и Ваше такси. Не пропадайте. Я в Вас заинтересован.

Алиса опять смутилась. Он во мне заинтересован? Как профессор кафедры физики может быть заинтересован в такой как она?
— Не подумайте дурного о пожилом человеке, — Никита Сергеевич обаятельно улыбнулся, снова напомнив Муслима Магомаева. Достал портмоне и вытащил визитку. — Вот здесь есть мой номер телефона на кафедре. Позвоните, когда устроите свои дела. Я не рискую просить ваш телефон, чтобы не навредить вашей семье.
— Я сама позвоню, — Алиса сняла перчатку и протянула ему руку. Она была благодарна за понимание. Как отреагировал бы Стас, если бы ей позвонил Муслим? — Никита Сергеевич сжал её обеими руками, а потом поднёс к губам и, поцеловав, открыл дверь такси. Алиса забралась внутрь и, не удержавшись, выглянула в окно. Муслим приветственно поднял руку и зашагал прочь быстрым уверенным шагом. Издалека он ещё больше напоминал молодого мужчину.

ГЛАВА 11

В такси Алиса приникла к окну, с жадностью рассматривая ночные освещённые улицы. Новые дома, магазины и кафе, которых она не видела. Последнее время Москва так быстро строилась, что некоторые места можно было узнать с трудом. Как опята дождливой осенью, взмывали вверх небоскрёбы, искажая облик города не в лучшую сторону. Но этим вечером Алису ничто не раздражало. Она ехала в приподнятом настроении она ехала, чувствуя, как к ней вернулась её женственность. Муслим, можно сказать, спас её. Сейчас, несмотря на поздний вечер, она чувствовала в себе столько сил, что могла бы проштудировать учебник физики. О том, что ждёт её дома даже думать не хотелось. Завтра будет новый день и новые заботы о Дане. На какой-то момент Алису охватило раздражение. Почему судьба распорядилась так, что они со Стасом должны растить ребёнка, который превратил их жизнь в ад? У них даже не остаётся времени ни для себя, ни для любви.


Вот уж оставили наследство. У малыша ничего нет от неё самой, кроме рыжих кудряшек, которые Алиса терпеть не могла. Но ведь этот малыш не мог пойти в Аллу. Яйцеклетка была из её тела. И вряд ли тот мужчина из больницы, который по всей видимости был любовником Аллы, обладал таким неукротимым характером. Скорее это похоже на Аллу. Хотя сколько она его видела? Минут пять. А успела понять, как он остался разочарован, что она оказалась не его Аллой. И он тут же последовал за ней. Интересно, они встретились?

Алиса так задумалась, что не заметила как таксист затормозил у высотки.
— Сколько я должна? — спросила она.
— Уже оплачено.
Алиса вышла из такси. Надо же, Муслим оплатил ей такси. Она улыбнулась. Муслим всё-таки был не из мира прошлого поколения со своими манерами и галантностью. Медленным шагом Алиса направилась к своему подъезду. Кто бы знал, как ей не хотелось домой. В голове крутилась песня Элизы из мюзикла «Прекрасная леди». «Я танцевать хочу, я танцевать хочу до самого утра. Как будто два крыла природа мне дала. Пришла моя пора.»
Она даже не помнит когда смотрела этот мюзикл и слова дальше не помнит. И откуда вдруг возникла эта мелодия? Ах, не важно. Внутри неё ещё звучала музыка и она вдруг, быстро оглядевшись, начала кружиться, напевая. Алисе было так хорошо, что она не заметила ледовую дорожку. Ля-ля замерло в воздухе, когда она, сделав попытку удержаться, со всего размаха шлёпнулась на попу.
Ох! Ну вот и приземлилась. Потирая ушибленное место, Алиса поднялась и вдруг рассмеялась. Это было как в самой жизни, когда тебе блаженно хорошо, обязательно что-нибудь происходит. Звонок по телефону. Неприятное известие. А у неё всего лишь ледовая дорожка. И она сейчас прокатится по ней, чтобы показать жизни средний палец. Алиса разбежалась и прокатилась, опять еле удержавшись и рассмеявшись над своей неуклюжестью. Тогда она снова попробовала и опять проехалась, держась уже лучше. А потом ещё и ещё, повесив сумку через плечо и раскидывая руки в стороны.

Она понимала, что нужно спешить домой, но забыла о времени. Унеслась в счастье детства и беззаботной радости. Дорожка была такой длинной, что Алисе приходилось разбегаться изо всех сил, насколько было возможно на каблуках и вот, не удержавшись, она снова упала. Попробовала подняться, а ноги разъехались в стороны. Куда-то испарилась вдруг детская ловкость. Алиса почувствовала, что на неё смотрят. Из-за дерева появился Стас. Он подошёл к ней и протянул руку:
— Бог мой, Алиса! Вставай!
Алиса уцепилась за его руку, гадая видел ли он, как она каталась.
Он поднял её и словно ребёнка отряхнул шубку и новые брюки, которые уже промокли от снега и холодили кожу.
— Откуда ты? — спросила Алиса, чувствуя себя маленькой пристыженной девчонкой, а вовсе не той беззаботной Элизой, которая пела и даже не той шалуньей, которая каталась на льду.
— Я из дома, — отчеканил Стас. Алисе даже показалось, что он принюхивается, не выпила ли она и порадовалась, что удержалась от соблазна. Ситуация итак выглядела нелепой. Вместо того, чтобы спешить к ребёнку она катается на льду. Но, может, Стас этого и не видел? Вдруг он заметил только как она упала. — Даня, наконец, угомонился и заснул голодным, а я решил тебя встретить. Всё-таки поздно.
— А сколько времени? — Алиса чуть не прикусила себе язык за глупый вопрос.
— Уже почти одиннадцать. А ты катаешься на льду. Может, объяснишь что с тобой происходит?

Всё-таки видел. Алиса вздёрнула носик. Придётся выкручиваться.
— Я увидела эту чудесную ледовую дорожку и вспомнила детство. Один раз прокатилась и вот… упала.
Стас усмехнулся.
— Каталась ты не один раз, а вот упала два. Несколько раз у тебя это получалось довольно ловко. А до этого ты танцевала. Я думал, ты выпила лишнего.
Алиса выдернула руку.
— Я не пила ничего! Мне было хорошо. Понимаешь? Мне было так хорошо, что хотелось танцевать!
Стас наклонил голову.
— Что с тобой, Мари-Алиса? Ты танцуешь и катаешься на льду, когда должна была бы спешить домой после своей деловой встречи на кафедре. Если это, конечно, была деловая встреча.
— Ты сомневаешься?
— Когда я тебе звонил, слышал музыку. Вряд ли она играет на кафедре физики.
Стас ревнует, подумала Алиса. Ну и пусть. Она тоже ревнует его. И к Алёнке, и к свободе. Он может пойти куда хочет, а она нет. И какое право он имеет упрекать её за один вечер?
— Профессор физики предложил вместе поужинать, чтобы я могла спокойно всё рассказать. Что такого? Ты ведь назначаешь встречи в ресторанах своим клиентам. К тому же профессор старше меня лет на двадцать.
— Да, назначаю. Но я не танцую после этого в сквере и не катаюсь самозабвенно по ледяным дорожкам. Я спешу домой к вам. А у тебя как будто голову снесло от этой встречи. Это выглядит так… — Стас остановился посередине предложения, а потом снова взял Алису под руку и увлёк к подъезду.
— Ну уж договаривай, — сказала она, направляясь за ним к дому.
— Это выглядит так, словно ты влюбилась в этого профессора.

ГЛАВА 12

К счастью, отвечать на предположение Стаса Алисе не пришлось. Сзади послышались быстрые шаги. Их кто-то догонял. Оба оглянулись.
— Привет, родители! — Алёнка в распахнутой кожаной куртке с белым меховым воротником и в волосах, засыпанных снежинками смотрела насмешливо.
— Привет! — ответил за двоих Стас, поскольку Алиса промолчала. Кажется, первый раз наглая девчонка появилась вовремя. И хорошо, что темно, а то от слов Стаса, что она влюбилась в профессора, её накрыло такой горячей волной возмущения, что ей тоже захотелось распахнуть шубу и подставить лицо снежинкам.

— Гуляете, значит? Данька опять один. А если проснётся?
Вот ведь дался ей наш ребёнок, мысленно возмутилась Алиса.
— Да спит он, успокойся. Только угомонился. Я вышел Алису встретить, мы домой идём, — добродушно ответил Стас. Алёнка пристроилась с его стороны. — Не холодно тебе?
— У меня сердце горячее, — засмеялась она, запрокинув голову. — Мне всё время жарко. — Вот снежинки люблю слизывать.
— Не простудись! Ты откуда так поздно и одна? — осведомился Стас, словно Алёнка была его младшей сестрёнкой.
— С подружкой в кафешку ходили. Думали познакомиться с кем-нибудь. А не вышло.
— Ну, какие твои годы… — протянул он.
— Годы идут, а любви хочется, — голос Алёнка звучал так призывно сексуально, что Алиса поморщилась. — Не всем же так повезло как твоей жене. — Девчонка говорила так, словно Алисы не существовало, а она сама никак не могла найти слов, чтобы её приструнить. Да и они уже подошли к подъезду и Стас рылся по карманам в поисках ключей. — Вот если бы ты был свободен, я бы за тебя даже с ребёнком вышла, — сказала Алёнка, дохнув на них морозным воздухом с примесью алкоголя.
Выпила лишнего, вот и осмелела, подумала Алиса и решила не обращать внимания.
— Найдёшь ещё лучше меня, — примирительно сказал Стас.
— Может и найду, а может и тебя дождусь, — хихикнула она.
Алиса сжала кулачки в карманах шубки. Так бы и залепила по наглой красивой мордашке. Положение спас Стас. Обнял Алису за плечи.
— Я люблю жену и разводиться не собираюсь, — Стас подтолкнул Алису к лифту и нажал кнопку.

Двери лифта открылись на Алёнкином этаже.
Она вышла и повернулась к ним. Подняла указательный палец с длинным ногтем.
— Ну это пока любишь!
Двери захлопнулись.
— Я её убью когда-нибудь! — в сердцах сказала Алиса. — Как же мне надоело, что она к тебе пристаёт.
— Не бери в голову болтовню подвыпившей девчонки. Можно подумать, к тебе твой профессор не приставал? — улыбнулся Стас. — Ты такая красивая сегодня. Я бы на его месте пристал.
— Не переводи стрелки. Алёнка обнаглела вот и всё, — буркнула Алиса, останавливаясь перед квартирой. — Стас открыл дверь и пропустил её вперёд. В квартире пахло незнакомыми духами.
— Давай помогу, — Стас снял с Алисы шубку и повесил в шкаф. Всё это было так буднично и по-деловому, что Алиса невольно вспомнила Муслима. Наверно, в мужчинах тех лет был особый шарм.

Алиса встала перед зеркалом, сама удивляясь как хорошо выглядит и как в приглушённом свете золотом отливают её волосы, падая на зелёный пиджак.
— Ничего себе, ты приоделась, — присвистнул Стас. — А ну-ка повернись.
Алиса покрутилась на каблучках и, подбоченясь, повернулась к Стасу.
— Нравится? Это не то, что в толстовках ходить.
— Ты мне нравишься в любом наряде.
Стас подошёл ближе и запустил руки под её волосы. Его губы прижались к её губам, а потом он вдруг нагнулся и начал расстёгивать её сапожки, чего никогда не делал.
Алиса удивлённо смотрела на него, лишь удивляясь его настойчивости. Потом он подхватил её на руки и отнёс в спальню. Поставил на ноги и стянул с неё жакет.
Нетерпеливо повесил его на спинку стула и остановился, рассматривая Алису в чёрном кружевном топике.
— Ты так сексуально выглядишь, — он стянул топик через голову и остановился, увидев новый комплект белья тёмно-фиолетового цвета.
— Я не видел этого, — сказал он с подозрением глядя на Алису.
— Вчера купила.
Стас опустил руки.
— Я могу понять новый костюм, но бельё?
— Ну это как в анекдоте, помнишь? А если врач нахал? — пошутила Алиса, тем не менее, чувствуя, как меняется настроение Стаса и в воздухе начинает пахнуть напряжением.
— Алиса, это не смешно, — Стас сделал шаг назад. — Ты разлюбила меня?
— Да нет же, — Алиса подошла и обняла его за шею, стягивая с него свитер. — Женщины покупают бельё для настроения. Больше для себя, чем … для мужа. Новая одежда и новое бельё. К тому же я поправилась, — она прикусила ему мочку уха и провела коготками по спине. — Но мне приятно, что ты ревнуешь.
— Я ужасно ревную, — Стас схватил её на руки и бросил на кровать. — Я так ревную, что готов разорвать на тебе это бельё.
— Не надо, — отбивалась Алиса, чувствуя, как его нетерпение передаётся ей, а его настойчивые руки стаскивают трусики.
Потом, когда они лежали в постели, Стас заметил:
— Мне кажется я давно так тебя не хотел. Я прятался за деревьями и смотрел на тебя, понимая, что ты где-то была и кто-то другой, а не я, наполнил тебя этим счастьем. Наполнил настолько, что ты каталась по льду как девчонка.
Алиса подняла голову и рассмеялась.
— А как ты мог хотеть замученную грымзу с пятнами от молока на футболке? Сегодня я поняла, как прекрасно куда-то выходить.
— Скажи, а этот твой профессор делал тебе комплименты?
Алиса вспомнила бархатный взгляд Муслима. Как он подавал шубку. Как смотрел, когда она рассказывала про декабристов.
— Мужчины тех лет всегда делают комплименты, — уклончиво ответила она. — Их так воспитали. Тебе не стоит ревновать. Это гораздо более приличнее, чем клеится к тебе Алёнка.
Стас повернул голову.
— Признайся, тебя это завело? Ты сегодня была такая… такая… ну, как давно не была. Или это ухаживания профессора?
Алиса смутилась. Она сама не знала, что её завело. Наверно, всё вместе. Прекрасный вечер. Восхищение чужого мужчины.
Алёнка? Нет, Алёнка её разозлила.
— К чему анализировать? Я знаю одно: мой муж самый лучший на свете. И я его не отдам никакой Алёнке.
Вот так. Никакой информации, а в конце перевести стрелки. Браво, сказала себе Алиса.

— А я тебя не отдам никакому профессору! Надеюсь, вы не будете ещё встречаться?
Алиса изобразила зевок, чтобы выиграть время.
— Ну я ему ещё не всё рассказала. Если хочешь, можем пойти вместе. Добавишь что-нибудь от себя.
— Увольте, — Стас повернулся на бок, хлопая ресницами и зевая. — Давай завтра поговорим. Вы с Даней так измучили меня, а завтра рано вставать.

Алиса, удобно устроившись под рукой Стаса, заснула не сразу. В голове крутилась мысль: как сказать Стасу, что она собирается посещать лекции профессора.
Проснулся Даня на удивление в семь утра, но не заорал, как обычно, а как-то добродушно покряхтывал. Через минуту зазвонил будильник у Стаса. Он повернулся к Алисе.
— Сегодня ты сама, ладно? Мне на работу.

Алиса потянулась, вспоминая вчерашний день и улыбнулась. Как это здорово, когда у тебя появляется цель и как прекрасно выходить и общаться с приятными людьми. Муслим наполнил её энергией и внушил веру в себя. Да и, вообще, непонятно, что это она раскисла?! Даня, конечно, ребёнок сложный, но и ей нужно было чаще выходить на люди. Мамочкам с детьми не нужно замыкаться на ребёнке. Даня издал протестующий писк.

— Иду! — Алиса откинула одеяло и закуталась в халат.
Вытащила Даню из кроватки и поменяла подгузник. Данька вертел ручками и ножками и … улыбался.
Алиса тоже улыбалась. Ему, своим мыслям и пытающемуся урвать последние минутки сна Стасу, уютно устроившемся на подушке. Алиса вспомнила вчерашнюю ночь и внутри стало тепло. Вчерашняя ночь оказалась удивительным продолжением прекрасного вечера. Капелька ревности оживляет отношения. Она вспомнила как каталась по ледяной дорожке и хихикнула. Даня гукнул. Она взяла его на руки и потёрлась носом.
— Может, Ваше сиятельство, соизволит принять молочко из бутылочки?
Даня снова гукнул, улыбаясь и показывая восемь белых зубиков. Всё это выглядело так, словно он ужасно был рад её видеть, так же как и она сама, отдохнувшая вчера, была готова вновь исполнять материнский танец обязанностей.
— Ну что ты всё «гу» да «гу»? Скажи «ма-ма», — попросила она, выходя в коридор.
— Ма! — вдруг сказал Даня и рассмеялся.
Алису затопило тёплой волной.
— Что, милый? Повтори!
Молчание. Да не послышалось же мне?!
— Данечка, ну скажи ещё раз «ма-ма».
— Ма! — коротко сказал Даня.
— Какой молодец.
— Стасик! — Алиса бросилась в комнату и села на кровать.
— Данька заговорил. Сейчас сказал «ма».
— Правда? — Стас протёр заспанные глаза и пощекотал малыша. — Неужели ты, наконец, заговорил? Ну-ка скажи теперь: «па-па».
— Не путай его, — ткнула Алиса Стаса. — Даня, скажи: «Ма-ма».
— Ма, — опять коротко и звонко сказал малыш и оба родителя счастливо рассмеялись. — Даня потянулся к Стасу и тот положил его на грудь. — Ах ты, хулиган. Что вчера мне устроил?! А ну-ка скажи: «Па-па», а то не буду больше с тобой оставаться.
— Ма, — глядя на Стаса сказал Даня и Алиса счастливо рассмеялась.
— Вот пусть ма с тобой и занимается, — Стас передал малыша Алисе и спустил ноги с кровати. — Сразу грудь ему дашь или попробуешь бутылочку.
— Такому взрослому малышу хватит ма кушать.
Алиса взяла Даню на кухню и быстро приготовила смесь. Вернулась в гостиную и села на диван. Только увидев бутылочку, Даня издал оглушительный рёв, на который прибежал из ванной Стас.
— Не мучай его. Он голодный. Вчера ничего не ел. Сегодня не время для воспитания.
— Ах ты, бедняжка. Тогда скажи: «Мама, дай».
— Ма, — сказал Даня.
— Ну ладно, по просьбам зрителей, — Алиса приложила малыша к груди. — Завозившись, Даня устроился, ухватив грудь рукой, чтобы не отняли и заработал ротиком. Но очень скоро недовольно хныкнул. — Снова прихватил сосок ротиком, сделал несколько движений и оттолкнул грудь ладошкой, издав протестующий вопль. Алиса приложила его к другой груди. Малышу потребовалась несколько движений, чтобы ситуация повторилась.
— Кажется, у меня закончилось молоко, — сказала сама себе Алиса.
Взяла бутылочку и сунула Дане в рот. И тут на удивление он зачмокал и не отрывался до тех пор, пока не опустошил всю смесь. Опустив наевшегося малыша в манеж, Алиса пошла в ванную и долго пыталась выжать хотя бы каплю молока. Удивительно, но грудь, ещё полная вчера, сегодня оказалась пустой. Алисе даже показалось, что грудь сдулась, словно воздушный шарик.

Стас заглянул в ванную.
— Дай мне побриться? Я опаздываю.
Алиса запахнула халат. Она испытывала двойственное чувство. С одной стороны, облегчение. С другой, сожаление, сродни тому, когда ты что-то могла и вот уже не можешь. Раньше Даня не мог без неё обойтись, а теперь кто угодно может его накормить. Вспомнилось, как в аптеке, когда Алиса сказала, что ей нужны прокладки, мама сказала с грустью в голосе, что ей самой они уже, к сожалению, не требуются. Алиса тогда удивилась, как можно расстраиваться из-за отсутствия женских неприятностей. А теперь вспомнилась эта история. Сначала тебя достают женские недомогания, а потом ты расстраиваешься, что они проходят.
— Что-то случилось? — спросил Стас, глядя на Алису, сидевшую на краю ванной с опущенной головой.
— Молоко закончилось.
— У тебя? — Стас повернулся к ней щекой с остатками пены. — Вчера же ещё было.
— Это было вчера, — философски заметила Алиса.
— Ну тогда ты должна радоваться. Ты больше не привязана к Дане. А что он ел? — Стас снова повернулся к зеркалу.
— Выпил молочко из бутылочки. Хитрый малыш понял, что капризничать бесполезно.
Стас сполоснул лицо и поднял Алису с края ванной.
— Мари-Алиса, я не понимаю твоей печали. Ты собиралась отучать его от груди. Ты кормила его дольше, чем нужно.
— Всё так, — Алиса улыбнулась. — Значит, сегодня можно устроить романтический ужин с вином. — Она вспомнила, как вчера хотелось выпить белого вина. Как призывно позвякивали кубики льда в бокале у Муслима. — Сама не знаю, что я так расстроилась.
Стас чмокнул Алису в щёку.
— Ну вот и славно. Вино красное или белое?
— Будет зависеть от ужина. Наверно, сделаю мясо по-французски. Не очень полезно для фигуры, — Алиса сморщила носик, — но тебя нужно побаловать. Ты давно не получал вкусной еды.
— Значит ли это, что моя жёнушка будет сегодня дома? — спросил Стас, когда Алиса вышла его провожать.
Алиса вспомнила о визитке, где был написан номер телефона Муслима. Интересно, когда можно будет начать посещать лекции? Сидеть целый день дома не хотелось, но уходить третий вечер подряд будет слишком даже для такого понятливого мужа как Стас.
— Похоже, сегодня тебе повезло. Буду искать новую няню. Знаешь, я собираюсь посещать лекции по физике вместе со студентами?
Стас, взявшийся за ручку двери, повернулся.
— Лекции?! Зачем? Это тебе профессор предложил?
— Какая разница, кто предложил?! Я поняла, что хочу учиться. Мне нужно изучить чёрные дыры и понять, каким образом мы смогли вернуться в свои тела.
Стас нетерпеливо взмахнул рукой.
— Учиться?! Да что тебе в голову пришло?! Ну ладно, когда ты дома сидела и что-то читала, я не возражал. Но ходить в университет на лекции?! Сидеть за партой со студентами?! Ты не боишься, что они будут смеяться над взрослой тётей?
Раньше бы Алиса обиделась, но сегодня ей казалось таким важным отстоять себя. Новую себя. Новую жизнь. Опять вспомнился Муслим.
— Послушай, ты вот учился?
— Ну да. Закончил МАДИ. И что? По специальности не работаю.
— Но ты же не на ферме работаешь? Твой бизнес связан с автомобилями. У тебя своя фирма. Клиенты и даже секретарша.
— И что?! Всё это было в своё время. Пришёл из армии, поступил.
— А у меня ничего не было. Никакой студенческой жизни. Сначала мама болела, надо было деньги зарабатывать. Потом замуж вышла. Ипотеку взяли. Теперь вот два года то с пузом ходила, то ребёнка нянчила. Могу я, наконец, хоть и поздно, но что-то сделать для себя?
Алиса упёрла руки в бока, встретив сердитый взгляд Стаса. Она сама чувствовала, что заводится. На самом то деле. Что она видела? В этой своей жизни? Что сделала?
— То есть тебе захотелось студенческой жизни? То-то я смотрю новых нарядов накупила. Только и хочешь из дома улепетнуть. — Давай, Мари-Алиса. И не надо никакого романтического ужина. Я посижу с нашим сыном. А ты развлекайся!
Стас повернулся спиной и открыл дверь.
— Стас! Я учиться хочу, а не развлекаться. Пойми! — выкрикнула Алиса в сердитую спину.

Стас хлопнул дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка. Алиса хотела выбежать на площадку. Но Стас уже был на лестнице. Прыгал через несколько ступенек. Так хотел побыстрее от неё сбежать. Алиса выскочила в коридор и вдруг услышала Алёнкин голос.
— Ой, привет, Стасик. Ты куда так несёшься? Может на лифте поедем?
Алиса захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Какая муха укусила Стаса? Чуть ли не первая ссора в их жизни. Так, иногда царапались, но Стас всегда первым мириться приходил. Он, вообще, всё правильно понимал. Можно сказать, муж был её лучшим другом. Она вздохнула. А день обещал быть таким прекрасным. Молодая женщина подошла к окну и увидела, как из подъезда вышли Алёнка и Стас. Конечно, сейчас наглая девчонка прыгнет к нему в машину и попросит подвезти до метро.

Тьфу ты! Ну хоть переезжай из этого дома. Алиса подошла к зеркалу и зачесала волосы в хвост. Вспомнила, что собиралась сделать зарядку и покачать пресс. Лень, конечно. Но эндорфины ей не помешают. Стас остынет и позвонит. И не будет она пока думать о них. Пусть сколько угодно наглая девчонка демонстрирует коленки Стасу в их общей машине. Её это сегодня не волнует.

ГЛАВА 13

Весь день Алиса посматривала на телефон, ожидая звонок или смску от Стаса. Тишина. Зато когда она, наверно, в десятый раз проверяла телефон пришло новое сообщение в ватсап от неизвестного пользователя с формулами на аватарке.
«Здравствуйте, Алиса. Это Никита Сергеевич. Попросил Ваш номер у Станислава. Ваши истории не выходят у меня из головы, и я всё время думаю о Вас. Решил оставить свой номер. Дайте знать, когда можно услышать окончание истории».
Алиса чуть не выронила телефон. Муслим присутствовал в сети и, конечно, увидел, что его сообщение прочитано. Но Алиса так разволновалась, что не могла ответить сразу.
Муслим хочет её видеть. Она не выходит у него из головы. Звучало неприлично волнующе. Что если Стас прочитает это сообщение?! Может, Муслим всего лишь неправильно выразился?! Ему интересна не она сама, а то что с ней происходило?
Не в силах усидеть на месте, Алиса подошла к окну и посмотрела на серое небо и падающие снежинки. Когда Даня проснётся, нужно прогуляться, подумала она. Как ни странно, но хмурая погода сегодня не действовала депрессивно.
Сначала Алиса усиленно занималась упражнениями, потом с аппетитом позавтракала. Когда Даня заснул, уселась в кабинете профессора за учебники, пытаясь восстановить то, что забылось. Удивительно, но сопротивление Стаса только придало импульс её занятиям. Несколько раз девушка повторяла себе, что учиться никогда не поздно, и она обязательно станет разбираться в физике хотя бы на том уровне, который необходим, чтобы понять каким образом происходит перемещения в прошлое. Теперь вот никуда уже и не отправишься погулять в чужих телах из-за Даньки. Если только на денёк-другой как в отпуск. Но это рискованно. Один раз вернулась, а тело занято. Удивительно, но сегодня она даже к Алле не испытывала неприязни. Что и говорить, та была молодец. Вертела мужчинами как хотела.
Когда Алиса немного успокоилась, написала Муслиму.
«Как только решу вопрос с няней, сразу сообщу»
На этот раз Муслима в сети не оказалось и, открыв аватарку, Алиса незнакомые ей формулы. Жаль, что он не выставил свою фотку, подумала она. Ей бы хотелось хорошенько рассмотреть его лицо. Вздохнув, Алиса открыла свой профиль и некоторое время рассматривала себя. Нужно сделать новую фотку и поменять аватарку, решила она. Попросить Стаса поснимать её. Кстати, где же Стас? Она проверила его ватсап и обнаружила, что он в сети. Может, написать ему? Спросить когда он придёт? Пока размышляла, пришёл ответ от Муслима.
«Возможно, Вам будет удобнее встретиться в центре. Например, в районе Китай города?»
Алиса почувствовала, как её обдало горячей волной. Она опять вскочила и принялась ходить по кабинету. Муслим живёт с ней в одном районе?! Можно оставить Стаса с Даней и …
Но это неправильно, завопил её внутренний голос. Стас будет сидеть с ребёнком, а ты пойдёшь на свидание? Но это вовсе не свидание. Но Муслим тебе нравится?
Только как человек. Ей приятно с ним общаться. Взгляд Алисы остановился на раскрытых на столе тетрадях. Пока Даня спит, нужно позаниматься.
Алиса села за стол, но тут же вскочила. Нужно ответить Муслиму. В конце концов, это невежливо. Взяла телефон. Что написать? Мне удобно на Китай городе? А вдруг их увидят его жена или Стас? Если Стас увидит какой красивый Муслим, он её больше не отпустит. А с другой стороны, к Стасу постоянно пристаёт Алёнка, и ей приходится это терпеть. Пусть Стас тоже потерпит.
«Мы с Вами живём в одном районе», — напечатала она и послала смайлик с улыбочкой. Снова вернулась за стол и углубилась в тетрадь. Да только вот как у влюблённой школьницы формулы прыгали перед глазами. Я, наверно, устала, решила Алиса. Захныкал Данька и Алиса с удовольствием захлопнула тетрадь. Вот и хорошо. Она покормит его, а потом они пойдут прогуляться.
Занимаясь Даней, Алиса гадала, что прислал, если прислал, Муслим в ответ. Интересно, а где он живёт? Наверно, в каком-нибудь престижном доме. А вдруг он тоже живёт в высотке? Ведь здесь квартиры давали физикам. Это будет как в кино. Алиса разогрела баночку с овощным пюре и посадила малыша на стул. Скажи «ма», попросила она малыша.
— Ма, — сказал Даня и рассмеялся. А потом затараторил: Ма! Ма! Ma!
— Правильно: мама, — обрадовалась Алиса и запечатлела поцелуй на горячей нежной щёчке. — Ну, а теперь, давай-ка, покушаем пюрешку. Будь хорошим мальчиком.
Даня гукнул. Когда Алиса кормила его пюре, приходилось разыгрывать целый спектакль, чтобы он проглотил хотя бы несколько ложек. Что только она не вытворяла! Сажала за стол его любимого Мишку и другие игрушки. А иногда и сама ела вместе с ним. Это действовало лучше всего. Пюре, конечно, было пресным и несолёным, но приходилось терпеть. Но сегодня случилось чудо: Даня съел всю банку. Может, он был голодным со вчерашнего дня? Или на него так подействовала няня, что он решил не расстраивать маму?
Помыв посуду, Алиса вынула Даню из высокого стульчика и поставила на ножки. Он медленно, но уверенно пошёл по коридору. Алиса взяла телефон, придерживая Даню за плечико.
«Удивительное совпадение. Может, судьба поселила нас в одном доме?» — писал Муслим, и Алисе захотелось поиграть.
«Я живу в доме, где во времена Сталина давали квартиры физикам». Алиса пристроила весёлый смайлик и потащила Даню в комнату одеваться, заметив в зеркале своё улыбающееся лицо.
Ей было неприлично весело. Даже одеться захотелось покрасивее, а не как обычно в объёмный пуховик. Ей вдруг пришла идея, что она может зайти с Даней в кафе и выпить чашечку кофе или чая. Сесть у окна. Помечтать о более интересном будущем. Как загнала себя в угол семейным бытием, так надо и вылезать оттуда. Перед выходом проверила телефон. Тишина и от Муслима, и от Стаса. Но её это вовсе не обеспокоило. В шкафу нашёлся ярко-красный свитер Аллы и сегодня он удивительно подошёл к тёмно-серым джинсам и к распущенным волосам. Ну что ж? Сегодня она будет не просто мама, а красивая мама. И к этому зажигательному свитеру наденет шубку.
Алиса оглядела себя в зеркале и повернулась к Дане.
— Ну как тебе твоя мамочка, мой маленький мужчина?
Даня гукнул и улыбнулся
— Ну ладно, если ты одобрил, мы можем выходить в свет.

ГЛАВА 14

На улице выпал снег. Морозный воздух защипал щёки. Алиса глубоко вдохнула и решила, что пойдёт по бульварам. Там найдётся уютная кафешка. Справившись со светофорами, она пересекла Покровку и оказалась на Чистопрудном бульваре.

Любуясь красивыми особняками, Алиса заметила на замёрзшем пруду нескольких фигуристов. Девушка в голубой короткой курточке и лосинах выписывала пируэты, ездила спиной и даже один раз прыгнула. Как здорово, подумала Алиса. Она тоже когда-то любила кататься. Интересно, а Стас умеет? Надо прийти сюда в выходные. Пока один кружит с коляской, другой может покататься. А потом и Даньку можно поставить на коньки. Или ещё лучше отдать его в фигурное катание. Алисе даже захотелось написать Стасу и спросить умеет ли он кататься?

Но из какой-то женской вредности, она подавила это желание и покатила коляску дальше. На улице зажглись фонари, и Алисе, любившей этот час, когда московская серость превращалась розовое волшебство, как она его называла, стало ещё веселее. Это время у неё ассоциировалось с балами и зваными ужинами. Горничные наряжали и завивали своих барышень, а они, поцеловав малышей на ночь, отправлялись веселиться. Как хорошо, что у неё была возможность это попробовать. А так могла прожить скучной московской жизнью, опутанной хвастовством в соцсетях, которые Алиса терпеть не могла из-за назойливых уведомлений.
Засмотревшись на милый двухэтажный особнячок справа, который соответствовал её мыслям, Алиса услышала:
— Вот так встреча!
Повернула голову. Прямо перед ней, в длинном чёрном пальто и надвинутой на лоб кепке, стоял Муслим собственной персоной.
— Ой! Ну надо же.
— Заметьте! — Муслим поднял палец. — Я только написал, что хочу Вас видеть и сама судьба материализовала моё желание.
На этот раз Алиса не чувствовала никакого смущения, которое испытывала вчера. Это было подобно встрече с другом, с которым часто видишься.
— Удивительно, что физики верят в судьбу, — Алиса наклонила голову, чуть прищурившись.
— Я необычный физик, если верю в истории, которые вы рассказываете. Сегодня у Вас не получится убежать, как в тот раз, остановившись на самом интересном. — Муслим наклонился к коляске. — А вот значит и тот молодой человек, который не желал сидеть с няней.

Алиса тоже наклонилась над коляской.
— Знакомьтесь! Это Даниил, пока можно просто Даня. Даня, а это — Алиса сделала паузу, думая, как представить Муслима. Но он продолжил — дядя Ники.
— Ники? — Алиса рассмеялась. — Здорово!
— У меня двое мальчишек племянников. Они так меня называют. Никита слишком сложно.
— Не представляете, Данечка только сегодня сказал «ма». Скажи: «Ма», — попросила Алиса.
— Ма! — отозвался Даня, улыбаясь. — Ма!
— Вот молодец! А теперь скажи: «Дя-дя Ни-ки», — произнёс по слогам Никита Сергеевич.
— Дя! — весело выкрикнул Даня и заливисто рассмеялся, радуясь своей победе.
— Ну это уже слишком! — возмутилась Алиса. — Как вам удалось так быстро его приручить?! Он сегодня даже «па» не сказал. А вот «дя» пожалуйста.
— Надеюсь Вас не сдаст, — сказал Муслим, чуть понизив голос, словно их могли слышать.
— Я тоже надеюсь, — Алиса чувствовала себя виноватой.
— Приглашаю Вас на чашечку кофе с пирожным. Здесь есть уютная кафешка с хорошей выпечкой.
— Не поверите, но я собиралась сегодня выпить чаю в кафе. Посмотреть на людей. Сидя дома, соскучилась по обществу, — пожаловалась Алиса.
— Тогда идёмте. Нам на переход, это совсем близко.

Они выбрали место у окна, где были видны спешащие по делам и одетые в чёрно-серую гамму прохожие. Алиса вытащила Даню из коляски. Сегодняшнее поведение Дани не могло не радовать. Он теребил в руках машинку, периодически глядя голубыми умными глазёнками, то на Никиту, то на Алису.
— Знаете, — сказал профессор, когда официант удалился, принеся им эклеры и по чашке капучино с пенкой. На поверхности обеих чашек красовались белые сердечки. Оба взглянули в чашки, потом друг на друга.
— Что это? — Алиса улыбнулась.
Никита Сергеевич хмыкнул.
— Знаете, для меня в этом нет ничего удивительного, но не буду мучить вас своими пожилыми признаниями.

Алиса только хотела сказать, что ей было бы приятно. Она чувствовала, что её словно затягивает в бездну и противиться этому невозможно. И не очень-то хочется. Но Муслим снова опередил её. — Знаете, а ваш сын удивительно похож на вас. Ваши рыжие кудряшки, ваши глазёнки. Вот только носик не ваш курносенький, а какой-то даже чуть хищный, как клювик у птицы.
— Да вы просто физиономист, — сказала Алиса, присматриваясь к носу Никиты. Как-то раньше она не замечала ничего хищного. Но дети меняются, а она каждый день видит Даню, могла приглядеться. Носик и действительно как у хищного птенца.
— Наверно, другие черты в папу, — заметил Никита Сергеевич, откусывая эклер.
— Знаете, на самом деле я хотела поделиться с вами своими мыслями.
— Конечно, — Никита Сергеевич подался вперёд.
— Мне бы хотелось рассказать вам историю рождения Дани. Так получилось, что после возвращения в своё тело во второй раз, я обнаружила, что беременна. Но беременность не совпадала по срокам. Оказалось, что зачатие произошло в то время, когда моей души на земле не было. Я в это время была медсестрой на войне с турками.
— Что?! — глаза у Муслима округлились.
— Да, в то время моё тело захватила некая Алла и у неё, судя по всему, был мужчина. Так что мой Стасик не является генетическим отцом Дани.
— О! — на лбу у Муслима выступили капельки пота, и он поспешно стёр его платком. Алиса же чувствовала, что у неё так дрожали руки, что она не рискнула взять чашку кофе в руки.
— Мы тест ДНК не делали. Знаете, зачем малышу лишнее свидетельство?! Не тот отец, который зачал, а тот, который воспитал. Не так ли?
— А ваш муж знает об этом? — спросил Никита Сергеевич, так и не ответив на её вопрос.
— Конечно. Мы ничего не скрываем друг от друга. Во всяком случае, до сих пор, — она опустила глаза. — Наверно неправильно, что я вам рассказала. Но мне так хотелось поделиться с кем-то, кто понимает в таких вещах. Стас тогда сказал, что всё это не имеет значения. Мы были вместе, когда произошло зачатие. То есть наши души были вместе. Это не измена какая-то банальная. Стас знал эту Аллу. Он даже помог найти ей квартиру, где она жила в прошлой жизни.
— А где она жила в прошлой жизни?
— Там, где сейчас живу я, ну то есть мы со Стасом и Даней. Там жил её отец, знаменитый академик. Он тоже занимался чёрными дырами. Я, — Алиса вдруг остановилась, — амнезия какая-то — не помню как его зовут. На кафедре его называли В.В.
Алиса так старалась вспомнить, как звали академика, что не заметила, как побледнел профессор и приложил руку к сердцу.
— Никита Сергеевич, — она вскочила со стула. — Вам нехорошо? Принести что-нибудь?
— Сейчас пройдёт, — Никита Сергеевич ослабил узел галстука. — Я вдруг проследил всю цепочку событий и могу сказать, что мы с вами соседи.
— Не пугайте меня! — Алиса вдруг почувствовала себя как в детстве на качелях. Сама села и сама раскачалась, а уже не остановить их бег и не спрыгнуть. Где-то там осталась в прошлом твердь земли и всё ещё слишком далеко облака и так ужасно страшно. — Вы живёте в высотке на Котельниках?" —спросила она, не узнавая свой голос.
— Именно там.
— Котельническая набережная дом один? — зачем-то уточнила она.
— Совершенно верно. И я хорошо знал Владимира Валентиновича. Вот только проститься не смог приехать. Был тогда в Швеции.
Алиса хмыкнула.
— Ну тогда мы бы встретились раньше.
— Что вы имеете в виду? — спросил профессор.
— Думаю, что Алла, которая тогда гуляла в моём теле, была на похоронах отца. Он даже и в чужом теле, но свою дочь признал. А потом я узнала, что Алла оставила эту квартиру мне. Расплатилась за использование тела. Про беременность она тогда ещё знать не могла.

Никита Сергеевич махнул официанту и попросил воды. Выпил залпом полстакана.
— Знаете, когда хотел чтобы вы рассказали мне вашу историю, я не знал, что меня так проймёт. Ну и натворили вы дел с вашими перемещениями.

Алиса почувствовала себя виноватой. Хочешь уйти от проблем и потанцевать на балах, а тут такое происходит?!
— Я не думала, — пробормотала она. — Меня так достал этот мир. Ипотека. Муж, который мне изменял, — она чувствовала, что оправдывается, а на глаза вдруг навернулись слёзы. И от мысли, что такая казавшаяся милой встреча, вдруг переросла во что-то совсем неправильное. — Мне так хотелось любви и красивой жизни. Ну хотя бы недолго.
Никита Сергеевич достал салфетку и протянул ей.
— А справляться с жизнью, милая девочка, вас не учили? Так научите этому вашего сына. И любить его научите. Сначала себя, это от родителей идёт, а потом и весь мир, это уже от него зависит.
— Дя! — вдруг сказал Даня, словно понял о чём речь.
Алиса бы хотела обидеться, но слова Никиты Сергеевича, который сейчас выглядел гораздо старше, показались такими правильными, что она вдруг осознала то, от чего давно закрывала глаза.
— Знаете, мне нужно идти, — Никита Сергеевич достал бумажник и бросил на стол тысячную купюру. — У меня встреча. И на сегодня приключений с пожилого человека достаточно.
Когда он ушёл, Алиса пересела к Дане на диванчик и прижала его к себе. Она не видела молодого высокого мужчины с хищным носом, одетого в чёрное распахнутое пальто, который стоял на пороге кафе.

Михаил сам не знал, какая сила его сюда толкнула. Он шёл по Чистопрудному бульвару и вдруг в окне кафе увидел девушку с рыжими волосами. Решил, что лишь посмотрит на неё и уйдёт.
Но вот уйти он и не смог. Это была она, его Ангела. На её коленях сидел рыжий мальчуган, а по щекам струились слёзы. Она не видела этого мира, была где-то далеко отсюда. За её столиком был свободный стул. Михаил подошёл и сел. На столе две недопитые чашки кофе, на блюдцах надкусанные эклеры. Всё выглядело так, словно люди хотели приятно посидеть за кофе с десертом, а потом вдруг что-то вмешалось и сорвало их план.
Но кто мог быть с его Ангелой?
— Па! — вдруг звонко крикнул рыжий мальчуган и протянул к нему пухлые ручонки.

Алиса пришла в себя. Сквозь пелену слёз увидела, что напротив кто-то сидит. Схватила салфетку и начала вытирать слёзы. Подумала, что это Стас. Нашёл её. И Данька, наконец, назвал его папой.
Но это оказался не Стас. Это был мужчина, лицо которого Алисе показалось знакомым. Мужчина с хищным носом, строгими чертами лица и очень грустными глазами. Где-то она его видела? Но где? И почему он сидит здесь и смотрит на неё так, словно она вернулась с того света? Тушь попала в глаза и чёткость снова исчезла. Алисе вдруг стало страшно, словно они оказались одни во всём мире и этот мужчина, обладающий дьявольской красотой, пришёл спросить за всё, что она совершила.
— Ангела, ты вернулась? — тихо спросил мужчина.
— Ангела?! — Алиса яростно потёрла слезящиеся глаза и вдруг поняла, кто сидит перед ней. Это тот самый экстрасенс, которого она видела в больнице, когда оказалась в своём теле. Он и тогда называл её Ангелой. Странное имя. Алиса выдохнула.

— Я — Алиса, — хрипло сказала она.
— Па! — снова закричал Даня, протягивая руки.
Алиса похолодела.
— Это не па! — сказала она, крепче прижимая к себе Даню. — Па дома. Мы должны идти. «Вы обознались», —сказала Алиса, перехватывая вырывающегося малыша.
— Побудьте ещё, — сказал мужчина. — Прошу вас. Я всего лишь хочу на вас посмотреть.
Алиса хотела бы убежать, но его просьба словно пригвоздила её к диванчику. Даже Даня перестал вырываться. В голове проносились мысли. Тогда в больнице этого мужчину назвали экстрасенсом. Когда он понял, что перед ним всего лишь тело его любимой, он ушёл и что-то сделал с собой. Его нашли без сознания. Похоже, уйти ему так и не дали. Вернули к жизни.
— Вы думали, я Алла? — спросила Алиса.
— Она так себя называла, — сказал мужчина.
— А вы её называли Ангелом?
— Ангела. А она меня — Мефисто.
— Очень похоже, — сказала Алиса. — Ваша Алла была близка к истине. А как вас зовут на самом деле?
— Михаил.
— Ну что ж, Михаил. Похоже, поскольку вы сидите напротив меня, вы не смогли последовать за Аллой?
— Я идиот. Сделал это в больнице. Врачи долго боролись за мою жизнь и вернули меня. Ну, я в общем-то и не верил в эту авантюру, которую Ангела придумала. Не знаю, как ей удалось меня уговорить. Она верёвки могла из меня вить. Теперь я даже не уверен, что она любила меня.
— Вы были с ней близки? — тихо спросила Алиса.
— С первой встречи. Она была лучшей женщиной из тех, которые у меня были. Она была моей половинкой. И знаете, это так дико сидеть напротив вас и понимать, что это её тело, на котором не осталось ни сантиметра, к которому бы не прикасались мои губы. И в то же время это не она. У вас другой взгляд, другие движения.

Ну вот приехала твоя расплата, подумала Алиса. То, о чём говорил Муслим. Сколько не бегай, а твоя башня тебя найдёт и раздавит. И, похоже, измена муженька, ипотека и скучная работа были сущей ерундой по сравнению с тем, с чем ей пришлось столкнуться сейчас. Ведь перед ней сидел отец Даньки. И что хуже всего — Даня его узнал. Да и заговорил он сегодня. Так сказать в день встречи с отцом. И что ей теперь делать? Рассказать ему правду? И как они будут делить ребёнка? От одной мысли, что этот мужчина обладал её телом, Алисе становилось не по себе. И это было ещё полбеды, если бы эти двое не оставили внутри плод своей любви. Как Стасу сказать об этом?

— Па! — вновь заявил о себе притихший Данька и опять начал вырываться.
Алисе захотелось стукнуть его, чтобы он замолчал. Первый раз в жизни, несмотря на то, что малыш вытворял всякое, но она его ни разу даже по попе не шлёпнула.
— Отпустите его, — попросил Михаил. — Ему надоело сидеть на одном месте.
Алиса спустила Даню на пол, с трепетом наблюдая, как малыш гукнул и направился прямо к Михаилу. Ухватился за его колено и поднял вверх лицо с рыжими кудряшками.
Михаил осторожно погладил его по голове, а потом посмотрел на Алису.
— Я его возьму на руки?
Алиса вздохнула.
— Знаете, если он хочет к вам, то пойдёт и без моего разрешения. Это такой ребёнок, которому невозможно ничего запретить.
— Как его зовут?
— Даниил.
— Хочешь ко мне? — Михаил улыбнулся и посадил Даню к себе на колени. Сидя напротив, Алиса прекрасно видела, что Даня ужасно похож на этого Михаила. Никакого теста на отцовство не надо делать.
— Правила существуют для того, чтобы их нарушать, — любила говорить моя Ангела. — Вот и ты такой же, — Михаил пощекотал Даню и тот засмеялся. Знаете, если бы она не выдумала это перемещение, у нас тоже мог быть такой малыш.
Алиса молчала. Поймёт ли не поймёт? Ей вдруг захотелось в туалет. Да и умыться бы надо. Она, наверно, выглядит как чучело. Но она боялась встать и уйти. Вдруг этот Мефисто заберёт Даньку. Догадается, что он отец. Или уже догадался. Ну нет, она ещё посидит.
— Что произошло после того, как вас возвратили к жизни? — спросила Алиса, не в силах смотреть, как Мефисто забавляется с её сыном и как тот доверчиво с ним играет.
— Мне пришлось научиться жить без неё. И это безумно тяжело, я вам скажу. Но меня спасла работа.
— Вы экстрасенс? — спросила Алиса.
Михаил рассмеялся.
— Нет, я пластический хирург, которого чуть не отдали под суд за то, что я сделал из актёра человека, который всегда смеётся.
Алиса вдруг вспомнила, что как-то включила ток шоу и там выступал популярный в прошлом актёр, у которого была приклеенная лучезарная улыбка.
— Я слышала об этом, — нахмурилась Алиса. — Как его фамилия?
— Сорокин, — усмехнулся Михаил. — Я сделал ему такое лицо из-за того, что он предал Аллу, когда она ещё была в другом теле. А потом поднялся такой сыр-бор. Ну тогда Алла и уговорила меня сбежать. Зря я согласился. — Михаил поднял Даню высоко на руки и немного покрутил, а потом посадил на колени. — Когда я остался здесь, встретился с Сорокиным и предложил ему отступного. Продал свой дом, я всё равно не мог там находиться. Заплатил этому негодяю денег, чтобы он забрал заявление. После этого смог вернуться на работу. Теперь вместо огромного дома, у меня маленькая квартира, но, поверьте, мне всё равно, где жить без неё.
— Но… может вы ещё встретитесь?
— Сколько уже времени прошло, помните?
— Больше двух лет, — уклончиво сказала Алиса. — Но это же не срок.
— Не поверите, как у меня сегодня забилось сердце, когда я увидел в окно кафе рыжие волосы. А потом, когда я шёл к вам и видел, что вы плачете, сердце прямо из груди выскакивало. Сейчас вот немного привык уже. Вы другая совсем. Алла была такая зажигательная, такая… — он поцокал языком. — А вы серьёзная. Грустная.
— Па! — вдруг сказал Даня и дёрнул Мефисто за остренькую бородку. — Мефисто рассмеялся, перехватывая Данькины пальчики.
— У вас что-то случилось? Вы плакали.
— Один знакомый сказал очень правильные слова.
— Тот самый, с которым вы кофе пили? — Мефисто кивнул на недопитые чашки, которые и не думали убирать.
— Да.
— А у него есть отец? — спросил Мефисто, поглаживая кудряшки Дани, который занялся тем, что рвал салфетку на клочки.
— Вы его видели. Помните? Мы вместе вернулись.
— Ах да, совсем забыл. Ангела называла его Стасиком, а я ужасно ревновал.
— Я тоже ревновала его к ней, — сдвинула брови Алиса. — Знаете, что удивительно? Меня много раз принимали за вашу Аллу. И каждый раз говорили, что она была такая…, а я вот… — Алиса вздохнула. — Не такая. Даже вы сказали, что она была яркая.
— Зажигательная, — улыбнулся Михаил. — Извините, если обидел.
— Уже привыкла, — кивнула Алиса. — Да и я что-то вымоталась, сидя с Данькой дома. Знаете, какой он капризный ребёнок? Я его только грудью кормила больше года. Мне надо выйти, — Алиса встала, чувствуя, что больше не может терпеть. Мочевой пузырь разрывался. — Данечка, идём со мной, — Алиса наклонилась, чтобы взять малыша, но тот отвернулся и крепче обхватил Мефисто за шею. Она попыталась оторвать его, но тот издал оглушительный рёв.
— Идите, я посижу с малышом, — сказал Михаил. — Или … идёмте вместе.
Он встал и они пошли к туалету. Алиса подумала о том, что надо бы предупредить официанта, чтобы тот присматривал, чтобы Михаил не сбежал с ребёнком, но было поздно, они уже спустились вниз по лестнице.
— Мы тут подождём, — сказал Михаил, останавливаясь у зеркала во всю стену.
Алиса подошла к женской комнате и оглянулась.
Михаил с Даней на руках стоял, повернувшись к зеркалу. Алиса стиснула зубы. Сейчас он заметит, как они похожи. Сейчас он поймёт, что это его сын. Алиса почувствовала, как её придавило огромной глыбой отчаяния. Даже если бы она хотела, она уже не могла повернуть назад, чтобы вырвать малыша из его рук. Есть позывы органов, которые нельзя игнорировать. Прижав руки к животу, Алиса рванулась в кабинку.

Потом быстро вымыла руки и взглянула на своё лицо. Красный свитер подчёркивал покрасневшие от слёз глаза и нос. День, который она так отчаянно пыталась приукрасить, обернулся неожиданным кошмаром. Две встречи, двое мужчин выбили у неё почву из-под ног. Она схватила кусок мыла и стала смывать косметику, а после промокнула лицо бумажным полотенцем. Теперь она не напоминала персонажа из фильма ужастиков. На Алису навалилась такая усталость, что даже страх отступил. Случится всё, что должно случиться. И если Михаил хотел сбежать с Даней, он это уже сделал или сделает в будущем. Для этого у него хватит и отчаяния, и сумасшествия. В конце концов, Даня единственное, что осталось от его любви к Алле. При одном воспоминании об Алле Алису охватила такая злость, что она еле сдержалась, чтобы не стукнуть кулаком по зеркалу. Как она могла так поступить с её телом? Мало было попользоваться, так она ещё и приплод оставила. И мало Алиса мучалась с несносным характером Дани, так вот теперь ещё и генетический папаша объявился. И тут у Алисы в голове зазвучала знакомая поговорка. Попу поднял, место потерял.

Она прислонилась к стене и прижала руки к груди. Виновата во всём она. Её предупреждали в конторе, что хорошие тела без присмотра не оставляют. А ей хотелось развлечься. Казалось, что только в прошлом есть идеальные мужчины. А всего лишь надо было остаться в этой жизни. Ведь она уже встретила Стаса. Продиктовала бы Стасу телефон и не влезала бы в эти авантюры.
Впрочем, говорить не о чем!
Всё есть как есть.
Хуже всего, что она ещё и Стаса втянула в это.
Вспомнились слова профессора: «А справляться с жизнью вас не учили?»

ГЛАВА 15

Алиса вздёрнула подбородок. Ну что ж, придётся расхлёбывать. Как там: «поздняк метаться». Алиса вышла из туалета. Мефисто, согнувшись, водил Даню за ручку, а тот, переваливаясь, что-то курлыкал. На Алису нахлынуло облегчение, а сердце затопила любовь к сыну. Пусть не она его зачала, пусть всего лишь в её теле, но она выносила его и, несмотря ни на что, не может не любить.

Увидев её, Михаил подхватил Даню на руки и пошёл навстречу Алисе.
— С вами всё в порядке? Вы так долго.
Алиса кивнула. Пухленькая ручка малыша, обнимавшая за шею Михаила, пригвоздила её внимание. Так узнают друг друга родные души. Их не обманешь. Они неожиданно заходят в кафе и встречаются. На её приход Даня не реагировал.
— Алиса, вы такая бледная, — заметил Михаил. — Давайте вернёмся и закажем по бокалу красного вина.
— Красного вина? — спросила Алиса и нервно хихикнула. — Красное вино я собиралась пить сегодня с мужем. Правда, мы поссорились.
Она вытащила телефон и проверила сообщения. Появилось новое сообщения от Муслима. «Милая девочка, простите старика за несдержанность. Если дадите мне шанс, я всё объясню» Алиса вдруг почувствовала, что ей стало легче. Она написала в ответ «конечно» и послала улыбающийся смайлик сквозь слёзы.
— Муж проявился? — спросил Михаил.
— Нет. Муж так разозлился, что я собираюсь чего-то добиться в жизни, что до сих пор молчит.
— Проявится! — уверенно заявил Михаил. — Мужчины уважают женщин, которые пытаются чего-то добиться. — Знаете, Алла тоже уезжала от меня заниматься физикой. Через отцовские записи она и вышла на эти чёрные дыры, будь они не ладны. А я так злился за то, что она бросала меня, но уважал и любил ещё больше.
— Спасибо, — Алиса с благодарностью посмотрела на Михаила. — Идёмте выпьем за женскую самореализацию.
Иногда бокал красного вина бывает очень кстати. Алиса почувствовала в себе прилив новых сил, что позволило ей прямо взглянуть в глаза Михаила, когда он спросил:

— Могу я кое-что узнать?
Началось. Алиса смотрела на Даню, который сидел на коленях у Михаила и грыз печенье, рассыпая крошки на его джинсы, но тот не обращал на это внимание. Девушка кивнула понимая, что разговор неизбежен.
— Сколько Даниилу? — Михаил погладил его по рыжим кудряшкам длинными нервными пальцами.
— Год и два месяца. Чуть больше, чем два месяца, — добавила она, глядя как Михаил, нахмурился и замолчал.
Пусть считает, подумала Алиса. Больше она врать и прятаться не собирается. Прямая дорога самая короткая.
Михаил нервно затеребил салфетку. Схватил бокал и сделал большой глоток вина. Снова взглянул на Алису.
— Месяц не сходится, — сказал он, наконец.
— Какой месяц? — Алисе вдруг захотелось его подурачить.
— Я спрошу по-другому. Когда вы вернулись в своё тело, вы ничего не почувствовали?
— Я много чего почувствовала. — Алиса тоже сделала большой глоток вина. — Говорите прямо, Михаил. Не стесняйтесь.
Мужчина глубоко вздохнул. Всё ещё глядя на Алису, поднёс бокал ко рту.
— Бокал пустой, — заметила Алиса, чувствуя странное спокойствие. То ли вино на неё так подействовало, то ли она научилась принимать странности судьбы.
Михаил поставил бокал на стол.
— Когда женщина беременеет, у неё иногда появляются признаки. Её тошнит, у неё меняются вкусы. Она идёт к врачу и ей делают УЗИ и определяют срок беременности. По моим подсчётам получается, что когда вы попали в тело, вы уже больше месяца были беременны.

Алиса взяла бокал и сделала последний глоток.
— Когда я пришла на УЗИ, мне поставили срок одиннадцать недель, хотя я находилась в своём теле только шесть недель.
Оба молчали.
— Па! — нарушил тишину Даня, ухватив Мефисто за бородку.
Мефисто поднял глаза на Алису.
— Так Даниил наш ребёнок с Ангелой? — спросил он и в его глазах отразилась такая мука, что Алиса до боли впилась ногтями в ладони.
— Я не делала тест на генетику.
— Да его и делать не надо. Я как подошёл к зеркалу сразу понял: его лицо, это копия моего лица. А рыжие кудряшки…
— Мои! А вовсе не вашей Ангелы, как вы её называете, — сказала Алиса. — Если сдать тест, то получится, что это наш с вами ребёнок. Как вам эта мысль?
— Ужасно! — сказал, наконец, Михаил. — Как Ангела могла покинуть нас?! Как вы думаете, она знала, что беременна?
— Пять недель? «Не знаю», —сказала Алиса. — Впрочем, если бы знала, её это вряд ли остановило.
— Да, она говорила, что ей было несколько знаков, что пора уходить, а вы со Стасом должны вернуться и найти ваши тела свободными. Что-то вроде хеппи-энда в «Ромео и Джульетте». Влюблённые проснулись вместе, поцеловались и стали жить счастливо.
— Так оно и случилось. Это было прекрасное время. А потом я узнала, что беременна. К счастью, Стас смог это принять. Он стал хорошим отцом для Даньки.
Михаил скривился, словно ему нанесли пощёчину.
— Я ревновал к вашему Стасу Ангелу. А теперь оказывается он ещё и отнял у меня сына.
— Не отнял, а принял и воспитывает как своего, несмотря на невыносимый характер, который, похоже, достался ему от вашей Ангелы, — процедила сквозь зубы Алиса.
Михаил грустно улыбнулся.
— Она могла быть невыносимой, но без неё невыносим мир. Не знаю, как я с этим живу. А теперь ещё и Данька. Одно дело не знать, а другое знать, что кто-то растит дитя твоей любви без всякой возможности видеть его и участвовать в его жизни. Что может быть более жестоким?
— Не знаю, — Алиса повертела пустой бокал. — Закажите ещё вина, — попросила она Михаила. — Нужно восстановить силы, нам пора домой. Даня голодный.
— Вы живёте там же? В высотке на Котельнической набережной? «В той самой квартире?» —спросил Михаил после того, как он сделал заказ.
— По иронии судьбы квартира оказалась оформлена на моё имя и она мне понравилась.
Алисе показалось, что глаза у Михаила стали влажными.
— Как бы я хотел ещё раз побывать там. Вспомнить всё, — Михаил не смотрел на Алису. — Мы были там счастливы. Может даже Даниил был зачат там. На той скрипучей кровати. И в тот последний день Ангела варила кофе на старенькой кухне. Она ничего не хотела менять в этой квартире. Сидела в папином — как она его называла кресле — и занималась физикой. Ах, будь она не ладна эта физика. Что она там нашла в записях своего отца? Как ей пришла в голову эта идея перемещения? Ведь если бы не это, мы могли быть счастливы. Она, я и наш малыш.
— Слушайте! — Алиса наклонилась вперёд и забарабанила пальцами по столу. — Поймите, ваша Алла заняла моё тело. Мне нужно было куда-то вернуться. Я оставила его дольше, чем было возможно.

Алиса вспомнила, как висела под потолком, наблюдая, как Алла занималась любовью с другом её мужа. Как она надевала её одежду, ездила на её машине. И она тогда опять сбежала. Попросила, чтобы её снова отправили в путешествие. Может, надо было остаться?! Тогда ещё Алла не была беременна и не знала никакого Мефисто.
— Понимаю, — кивнул Михаил. — Алла говорила, что ей пора двигаться дальше. Только вот где это дальше? Где она теперь?

В мозгу Алисы вдруг возникло воспоминание, как Алёнка держала Даню на руках и кормила из бутылочки, прижав к  груди. И Даня тянулся к ней так же как и к Мефисто. Значит ли это, что Алёнка… Алиса прижала руки к вискам. Нет, она не станет об этом думать. Это уже чересчур.
Им принесли два бокала с вином и оба, не чокаясь, припали к спасительной жидкости. Пили, не глядя друг друга, пытаясь примириться с новой связующей их нитью. Устав сидеть на коленях, Даниил слез и начал кружить вокруг стола. Алиса чувствовала, что напряжение понемногу отпускает.
— Вы позволите мне его иногда видеть? — спросил Михаил.
— Зачем? — спросила Алиса.
— Не знаю. Когда я его держал на руках, я каким-то седьмым чувством, понял, что он мой ребёнок.
Алиса разозлилась.
— И что вы предлагаете?
Михаил молчал. Допил вино. Порылся в портмоне, положил на стол купюру.
Встал. Теперь он возвышался над ней, как статуя настоящего Мефистофеля. Алиса вцепилась в Даню, который залез на диван.
— Будьте счастливы, если сможете! — сказал Михаил и, развернувшись на каблуках так резко, что чуть не сбил официанта с подносом, вышел из кафе.
Второй мужчина за день убегает от меня, как от прокажённой, подумала Алиса. К ней подошёл официант.
— Рассчитайте нас, — Алиса сложила две купюры и положила на край стола. Потом оделась и посадила Даню в коляску. Она шла по бульвару, подставляя лицо снежинкам в полном смятении. Судьба любит преподносить неожиданности. Хуже всего, что теперь Мефисто, Алиса так и называла его про себя, обо всём догадался. А ещё совсем скверно, что Даня каким-то шестым чувством признал его. Вот ведь не зря говорят, что дети до шести лет находятся совершенно на другом уровне развитии. Получается, что Даня помнит своего отца. Или всё это случилось непроизвольно? Он всего лишь почувствовал родственную связь. Ведь никогда малыш так не лип к Стасу.
Ах как же всё скверно. И нет никакого выхода. Вот уж сделаешь один раз ошибку, сбежишь от обстоятельств, а дальше жизнь разворачивается совершенно в другом направлении. И винить некого. Тут Алисе опять пришла в голову мысль, что Стас так и не позвонил. Она вытащила телефон и проверила сообщения. Ничего. А вдруг с ним что-то случилось? Проверила вотсап. Он не заходил туда уже больше двух часов. А за два часа столько всего могло случиться. А ведь он за рулём. К чёрту гордость и всё такое. Алиса ткнула пальцем в иконку звонка. Длинные гудки. Рука мгновенно замёрзла. Ах, вот ведь дурацкая погода! Алиса прижала телефон к уху и спрятала руку в карман. Другой рукой продолжала катить коляску.
— Стасик, милый! Только ответь. Мне так нужно услышать твой голос.
Длинные гудки. Включился бот, сообщая, что до абонента продолжают дозваниваться. Алиса ненавидела этого бота. Какие там сообщения? Его голос только бы услышать. Живой и тёплый. Пусть ругается на неё сколько угодно. Она вовсе не прекрасно провела время в кафе. И вины её тут нет. Хотя… Алиса похолодела. Если бы она не приняла приглашение Муслима, она бы не встретила Мефисто. Неужели опять одна ошибка повлекла за собой другую.
— Алиса! Наконец-то! — услышала она встревоженный голос Стаса. — Где ты?
От такого родного голоса, у неё дыхание сбилось. И сказать ничего не могла, только дышала.
— Алиса?
— Да, — выдохнула она. — Стасик, я…
— Да где вы? С вами все в порядке? Ты вот уже два часа, как не берешь трубку.
— Не может быть! Но я проверяла сообщения.
Алиса обнаружила, что звук выключен. Конечно, она выключила звук, пока Даня спал и забыла включить. С ней иногда такое случалось по рассеянности.
— Но я проверяла сообщения, — сказала она тихо.
— Да к чёрту эти сообщения. Я хотел поговорить с тобой. Сказать, что был не прав. Конечно, ты можешь заниматься чем хочешь. А я… просто ревнивый дурак, который хочет держать тебя дома, потому что боюсь, что ты бросишь меня.
— Стасик, — Алиса чувствовала, как замёрзла рука, но ей было всё равно. — Я люблю тебя. Ты самый лучший! Как я могу бросить тебя?!
— А мне вчера показалось, что ты влюбилась. Я никогда не видел тебя такой вдохновлённой. Такой счастливой.
— Это всё неважно теперь. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Я буду дома через полчаса. Но, прости, я не успела ничего приготовить к нашему праздничному ужину.
— Это ерунда. Я купил красного вина и сейчас закажу что-нибудь в ресторане. Даня с тобой?
— Ну конечно. И ведёт себя на удивление спокойно.
— Может он стал взрослым после того как научился говорить? «А вдруг он сегодня скажет „па“?» —сказал Стас.
У Алисы защемило сердце, так стало жалко Стаса. Картина, как он закричал «па» и протянул руки к Мефисто, вновь возникла перед её глазами на мгновение закрыв ползущие в пробке автомобили, пока она стояла на переходе. Она вдруг почувствовала, что замёрзшие пальцы чуть не выронили телефон в серо-бурую грязь под ногами.
— Стас, у меня рука сейчас отвалится. Мы идем к тебе.
— Уже заказываю ужин, — Стас отключился. — Алиса положила телефон в карман и натянула перчатку. Жаль, что сегодня она не надела тёплые варежки. Хотела пофорсить в шубке и в перчатках. Она сжала руку в кулак и начала сжимать и разжимать пальцы, продолжая думать, какими словами она скажет о Мефисто Стасу, чтобы не ранить его. А, может, сегодня вообще ничего не говорить?!
Подходя к дому, Алиса решила, что не станет говорить про Муслима, раз Стас ревнует. А вот про Мефисто придётся рассказать. Может, Стас и предложит что-нибудь дельное. У подъезда Алиса задрала голову и посмотрела на свои окна. Два окна ярко светились. Так приятно, что её ждут. Она чувствовала себя ужасно голодной и опустошённой. Хотелось одного: чтобы сильные руки Стаса прижали её к себе и не отпускали. Она набрала номер квартиры на домофоне. Искать замёрзшими руками ключи в сумке не было сил.
В дверях квартиры стоял Стас. Увидев Алису, он обошёл коляску и обнял её.
— Как хорошо, что вы пришли.
Алиса ткнулась замёрзшим носом в его тёплую щёку, вдохнула родной запах его тела с почти выветрившейся туалетной водой «Хьюго босс». На самом деле Алисе не нравилось, когда Стас пользовался парфюмом, на что он смеялся и говорил, что негоже, чтобы на работе от босса пахло мужиком. Пусть уж лучше пахнет Стасо боссом. Алиса не возражала. Тем более, что в выходные он ничем не пользовался. Так же как и она сама.
— Ты совсем замёрзла! Иди скорее в дом, — он подтолкнул Алису, а сам занялся Даней. Вытащил его из коляски. Алиса с наслаждением вошла в квартиру. Ах, это прекрасное чувство, когда ты с холода попадаешь в тепло. Только за одно это можно любить зиму, даже такую слякотную как в этом году.
— А ну-ка скажи «па»! — потребовал Стас, но Даня только закурлыкал, а потом вдруг закуксился, когда Стас начал стаскивать с него заснеженный комбинезон.
— А ну-ка что это такое?! — добродушно возмутился Стас.
— Он замёрз и голодный, — поспешно сказала Алиса, вешая шубку в шкаф. Наверно, им так и суждено всё время ревновать Даньку. Ей к Алёнке, а Стасу к Мефисто. И она тут же решила про себя, что она не станет говорить Стасу, что Даня называл его «па». Достаточно и того, что она скажет, что Мефисто понял, что это его сын.
— А я уже погрел ему бутылочку со смесью, — сказал Стас, улыбаясь Алисе. — Ты пока раздевайся, а я его покормлю. Через минут десять принесут заказ. Я заказал люля-кебаб, жареную картошку, разные соления.
— Смерть фигуре! — рассмеялась Алиса, направляясь в ванную. — Но сегодня я не откажусь. Диета подождёт.
Стас догнал её и обхватил сзади руками, прижимаясь губами к шее. Она повернулась к нему и они прижались друг к другу.
— Никому тебя не отдам! — зашептал ей в ухо Стас. — Вот только попробуй влюбиться в своего профессора. Может, он, конечно, и умнее меня, но я тебя люблю.
— Даже не думай ревновать. Профессор уже старенький, а ты у меня ещё ого-го!
— Старенький, — прищурился Стас. — А тем не менее после встречи с ним ты танцевала на морозе.
— Это было ощущение свободы и полноты жизни. А вовсе не любовь. Люблю я только тебя.
Как обычно, когда ему не уделяли внимания, Даня заорал и направился к ним.
— Мой руки, а то я даже через свитер чувствую какие они холодные. Хотел бы я знать, где ты была так долго?! — сказал Стас, выпуская её.
На этот раз Алиса даже порадовалась крику Дани, который отвлёк Стаса и позволил не отвечать. Она направилась в ванную, чтобы привести в порядок мысли, умыться и чуть-чуть подкраситься для романтического ужина.
Когда ужин был закончен, а они оба, обнявшись сидели на диване, Алиса, которая уже позёвывала думала отложить разговор о Мефисто на другой день, но Стас убрал руку и повернулся к ней.
— Мари-Алиса, я чувствую, что тебя что-то беспокоит. И прости ревнивого мужа, мне бы хотелось знать, где ты была.
Алиса вздохнула, сделала глоток вина и встала.
— Ты уверен, что хочешь сейчас это услышать? — спросила она, собирая тарелки.
— Да! Сядь и перестань суетиться! Посуда подождёт. Мы ещё вино не допили.
— Я хотела принести орешков, — сказала Алиса.
— Сначала расскажи! — лицо Стаса приняло упрямое выражение.
— Слушаюсь и повинуюсь, — Алиса поставила тарелки на угол журнального столика и начала свою версию рассказа, как они с Даней сидели в кафе.
— Но ты никогда раньше не ходила с Даней в кафе, — заметил Стас. — И одета ты была не так, как одевалась на прогулку.
Алиса уловила ревнивые нотки в его голосе, но это её почему-то только завело. Она что, не имеет права зайти в кафе и красиво одеться?
— И что ты этим хочешь сказать? Я всего лишь надела старую шубку и свитер, который остался от Аллы. А в кафе зашла потому что замёрзла. Иногда мамам по уходу, которые сидят безвылазно дома, хочется выйти в люди.
— Да, но каждый твой выход в люди — это ах, какой выход в люди! Ты каждый раз кого-то встречаешь, а потом делаешь какие-то выводы, которые ставят нашу жизнь с ног на голову.
Алиса молчала. Возражать бесполезно. Последние её выходы в люди заканчивались очень даже забавно. Одна встреча потянула за собой другую. Аспирант тезка Стаса познакомил её с Муслимом. Сидя с Муслимом в кафе, её увидел Мефисто.
— Ну что ж теперь делать?! — сказала Алиса. — Надеть паранджу и дома сидеть?
— Да нет, конечно — Стас поднёс бокал ко рту, но передумал и посмотрел на Алису. — Давай выпьем за нас. Я вовсе не против твоей свободы. Я ведь понимаю, что после хоть и краткой жизни в теле Мари и баронессы Лизы, ты с ума сходишь от скуки. Но я люблю тебя и волнуюсь за нашу семью.
— Спасибо, что понимаешь, — Алиса протянула свой бокал ему навстречу. Они чокнулись.
— А я няню нашёл для Даньки. Маме одной нашей сотрудницы нужна подобная работа. Опыт с малышами есть, а на агентство работать не хочет.
— Спасибо, Стасик. Я тебя так люблю.
— И я тебя, Мари-Алиса.
— Надеюсь, она справится.
Они посидели ещё молча, смакуя остатки вина.
— Ты как-то и не рада? — спросил Стас, внимательно вглядываясь в лицо жены, играющей пустым бокалом.
— Я рада. «Спасибо», —сказала Алиса, думая, перейти ли к разговору о Мефисто, который не выходил у неё из головы или пойти лечь спать.
— Есть что-то ещё? Да, ты не рассказала, где ты была. Сдаётся мне, что эти вещи связаны между собой.
— Угадал. Придётся рассказать. Жаль только, вино закончилось.
— Я посмотрю в баре, — Стас поднялся и вскоре вернулся с бутылкой мартини. — Вот, совсем забыл. Благодарные клиенты подарили. Только вот ни тоника, ни сока.
— Схожу хотя бы за льдом, — Алиса собрала тарелки, чувствуя, как внутри неё опять поднимается буря эмоций. Появление Мефисто было серьёзнее её выходов в свет. Как Стас к этому отнесётся? Она сложила тарелки в посудомоечную машину и встала у окна, собираясь с силами. По набережной катили по своим делам автомобили, переругиваясь гудками. По реке плыл, переливаясь огнями теплоход, за столиком которого что-то праздновали. Москва зажигала свой вечер.
Алиса насыпала орешки в глубокую тарелку. Как ни странно, несмотря на выпитое, она чувствовала себя совершенно трезвой. Открыв морозилку переложила кубики льда в серебряное ведёрко, доставшееся, видимо, ещё от семьи профессора.
Стас сидел перед столом, наклонившись вперёд. Увидев её, проворчал:
— Ты что так долго?
— Засмотрелась на теплоход. Там сидели счастливые люди, которые что-то праздновали. Как-нибудь надо и нам выбраться…
Алиса всё ещё стояла, глядя на Стаса.
— Хватит тянуть, — попросил Стас. — Я уже начинаю подозревать самое худшее.
Алиса села и упёрлась локтями в коленки.
— Сегодня когда я сидела в кафе у окна, ко мне подошёл мужчина. Тот самый, который был в палате, когда мы вернулись. Помнишь, экстрасенс?
— Конечно, помню. Он остался жив?
— Да, он хотел последовать за Аллой, но наши доблестные врачи вернули его к жизни. И он никакой не экстрасенс, а пластический хирург. Но это неважно. Каким-то чутьём, он догадался, что Даня …
Алиса чувствовала, что не может говорить и её душат слёзы. Она бросилась к Стасу на диван, обняла его и рассказала, как всё было и даже то, что Даня пошёл к Михаилу на руки. И как ей захотелось в туалет и она их оставила у зеркала.
Когда она закончила, Стас уже допивал свою порцию мартини. Алиса ещё всхлипывала, жалея то себя, то Стаса, то Мефисто, которому так повезло неудачно влюбиться. Наконец, Стас повернулся к ней и сказал:
— Знаешь, лучше бы ты сегодня из дома не выходила.
— От судьбы не уйдёшь. Мы могли встретиться где угодно. Он так любит Аллу, что она ему видится в каждой рыжей девушке.
— Он к тебе не приставал?
— А ты приставал к Алле?
— Нет. До сих пор помню это странное чувство, когда ты понимаешь, что в теле, которое ты любишь, нет любимой души.
— Ну вот и он так же. Ещё сказал, что во мне нет зажигательности Аллы. Что она была как фейерверк.
— Скорее как граната или бомба замедленного действия, — проворчал Стас. — Так и что сказал Мефисто на счёт Дани?
— Пожелал нам счастья и ушёл.
— То есть он не претендует на роль отца?
— Пока нет, но…
Стас взял бумажную салфетку и вытер Алисе слёзы. Дотянулся до её бокала и подал ей.
— Мари-Алиса, он не имеет никаких прав на этого ребёнка. Я записан как отец в свидетельстве о рождении. И то, что мужик тоскует по Алле вовсе не означает, что ему нужен наш спиногрыз. Да пусть хоть приходит с ним посидеть, когда ты захочешь уйти куда-нибудь. Ему хватит одного раза.
— Знаешь, а Данька с ним совсем другой. Он тоже узнал его, — Алиса всхлипнула. — С рук не сходил.
У неё так и чесался язык рассказать, про то, что он назвал его «па», но она вовремя взяла себя в руки и сделала большой глоток мартини.
— Ну и что тут такого?! Живёт-то он с нами. Забудет этого Мефисто. Ты зря так близко к сердцу всё воспринимаешь.
— А ты на самом деле предлагаешь, чтобы он может прийти сюда… — спросила Алиса, вспомнив, как Мефисто обмолвился, что хотел бы ещё раз побывать в квартире.
— Нет, конечно. Ещё не хватало. Ноги его в нашем доме быть не должно! Как и, вообще, ноги любого мужчины, — Стас сделал свирепую мину и Алиса почувствовала, что её отпускает.
— Спасибо, что ты всё понял. У меня самый лучший муж на свете. И ещё знаешь что: я пока не готова. Данька все силы вытянул. Но пройдёт время, и я обязательно рожу нашего с тобой малыша. Он родится от нашей любви, а не достанется от чужой.
— Милая моя, — глаза у Стаса заблестели от слёз. — Я бы очень этого хотел. Но понимаю, что тебе надо отдохнуть, — он улыбнулся. — Реализовать себя. Ну, а потом, если Бог даст, я буду только рад.
Они допили мартини ещё немного поговорили и, обнявшись, добрели до постели.

ГЛАВА 16

Прошла уже неделя, а Даня продолжал отжигать, когда приходила няня Ольга Александровна. Он не ел, раскидывал игрушки, заходился в плаче. Алиса могла уйти максимум на час, после начиналось такое светопреставление, что Ольга Александровна просила срочно приехать. В последний раз, когда Алиса ввалилась в квартиру и схватила красного от слёз, задыхавшегося Даню на руки, Ольга Александровна сказала:
— Я больше так не могу. Я видела многих детей, но этот явно не здоров. На вашем месте я показала бы его психиатру.
— Что? — Алиса была готова стукнуть несправившуюся няньку чем-нибудь тяжёлым. — Вы не умеете обращаться с детьми.
Ольга Александровна сочувственно смотрела, как Алиса, прижимая к себе Даню, укачивала его.
— В том-то и дело, что умею. Иногда попадаются такие дети. Я больше не приду. Мне своё здоровье дороже.

Алиса закрыла за ней дверь. Когда вернулась, Даня спокойно спал в кроватке. Даже не раздеваясь, Алиса набрала Стасу.
— Твоя Ольга Александровна отказалась и порекомендовала обратиться к психиатру. Но это же не значит, что наш Даня…
— Дорогая, у меня переговоры. Я перезвоню как только освобожусь.
Алиса сжала телефон в руках с такой силой словно хотела раздавить. Вторая няня, а ситуация становилась ещё хуже. После той встречи с Мефисто, Даня начал ещё больше капризничать со Стасом. Такое впечатление, что встреча с родным отцом отравила ядом маленькое капризное сердечко. Алиса чувствовала что её планы рушатся. Сегодня она должна была быть на лекциях в универе, но вернулась с полпути по звонку. Алиса расхаживала по квартире, словно тигрица в клетке, не зная, что ещё можно предпринять.

Совершенно отчаявшись, она снова позвонила в агентство. Договорилась, что завтра придёт новая няня. Дала себе слово, что отключит телефон, если та будет звонить, что не справляется с Даней.
Стас так и не перезвонил, а она, повесив костюм, в котором собиралась в университет, в шкаф, повалилась на диван, пытаясь читать роман. Но слова автора не доходили до её смысла, её собственные переживания были гораздо круче и больнее. Всё чаще и чаще её грызла мысль, что это она сама во всём виновата. Прошлое не исправить, но и в настоящем выхода не предвиделось. Конечно, можно наступить на горло собственной мечте, но было так обидно, что в универе начался курс по чёрным дырам, а на уже пропустила третье занятие.
У Алисы создавалось впечатление, что учиться это не её судьба. Даня как спрут повязал её по рукам и ногам. Она становилась злой и раздражительной. Стас начал задерживаться на работе дольше обычного. Однажды она даже поймала себя на мысли, что ей всё равно. Даже если он заведёт роман на стороне. Кому нужна такая истеричка, в которую она превратилась?

Тот краткий всплеск эмоций после общения с Муслимом схлопнулся словно та звезда, через которую они вернулись на Землю, чтобы снова принять свою часть страданий. Иногда Алисе даже казалось, что она ненавидит Даню. Ненавидит этот мир. Но особенно Аллу, которая использовала её тело и бросила, предоставив со всем разбираться. Её жизнь, их отношения со Стасом рушились с каждым днём. Ей даже не хотелось с ним разговаривать. К тому же он, узнав о том, что где-то рядом ходит настоящий отец Дани, казалось, потерял интерес к малышу.
Услышав привычное хныкание, Алиса отправилась в спальню. Даня лежал на спинке, болтая ручками и ножками. Увидев её, улыбнулся и сказал: «Ма!» Алиса тоже улыбнулась и, вытащив его из кроватки, прижалась к его тёплой со сна щёчке, вдыхая его запах. «Как бы ты себя не вёл, я тебя люблю», — сказала Алиса.

На улице стояла хоть и хмурая погода, но выпал снег и было светло. Деревья стояли нарядные, в белых кружевных платьях. Алиса решила, что пойдёт гулять. Никаких кафе, никакой косметики, пуховик и угги.
Одев Даню, она взяла прогулочную коляску и вышла во двор, вдохнув полной грудью морозный воздух. Во дворе кружили такие же как она мамаши в куртках на два размера больше, благополучно скрывавшей их формы. Ну и мода, — вздохнула Алиса, на миг вспомнив, как элегантно одевалась Мари. Шубка, муфточка, прелестные шляпки. Ботинки на маленьком каблучке. Хотелось как старушке проворчать: куда катится мир и она вместе с ним.
Несмотря ни на что волосы Алиса оставила распущенными, поскольку они не убрались под кепку, которую она надвинула на глаза, чтобы не снег не сыпался на лицо. Кепки Алисе нравились. Они придавали ей хулиганский вид и отбрасывали таинственную тень на глаза.

Сначала Алиса услышала, что её кто-то обгоняет и немного посторонилась, чтобы дать прохожему пройти. Но он пошёл рядом с ней, и Алиса повернула голову. Это профиль с хищным носом не узнать было невозможно.
— Что вы здесь делаете? — Алиса окинула его взглядом, отметив чёрные джинсы, чёрный пуховик, в вороте которого виднелся чёрный свитер. Ну точно, Мефисто, подумала она, желая оказаться где-нибудь в другом месте. Мужчина приподнял кепку с большим козырьком и выдавил улыбку, больше похожую на гримасу.
— Только не подумайте, что я вас преследую. Я часто прихожу сюда. Мы просто не встречались. Как преступников тянет на место преступления, так и влюблённых тянет туда, где они были счастливы.
— Может, стоит попробовать, если не забыть, то как-то научиться жить без этой любви? — сказала Алиса, стараясь, чтобы в её голосе не звучало раздражение. Что делала эта Алла в её теле, что её так любили?
— Думаете, я не пробовал?! — Взгляд Михаила переместился вниз и его лицо просветлело. Взгляд Михаила переместился вниз и его лицо просветлело. —Даня как спит сладко. Как подумаю, что он мой сын. Знаете, я, наверно, мог бы его украсть, но он мне не нужен без неё.
— Вы сумасшедший, — сказала Алиса, оглядываясь по сторонам и думая, что делать, если вдруг он решится на это. Рядом с этим человеком её всегда охватывало какое-то предчувствие. Словно он сам, ходивший по краю бездны, мог утянуть её и Даньку туда.
— Скорее я болен, Алиса. Болен неизлечимой любовью к той, которой нет в этой жизни.
Проснулся Даня и открыл глаза. Посмотрел на Михаила и вдруг улыбнулся так широко и радостно.
— Па! — крикнул он, и у Алисы сжалось сердце. Сколько не пытался Стас добиться, чтобы он назвал его «па» тот и не думал. Даже отворачивался от него, словно обижался.
Михаил нагнулся к коляске. Взял его за руку в варежке.
— Привет, малыш. Ах ты, мой хороший.
Не выпрямляясь, повернулся к Алисе.
— Пожалуйста, дайте мне его подержать?
Алиса покачала головой.
— Прошу вас, уходите! Он итак сам не свой после той встречи с вами.
Даня вдруг оглушительно заревел, и Михаил, не дожидаясь, вытащил его из коляски.
— Отдайте мне его! — закричала Алиса!
— Возьмите! Вот! Я всего лишь хотел подать его вам, — Михаил пытался отцепить ручку Даньки, которой тот вцепился в воротник его куртки. Алиса попыталась отодрать Даню, но тот сопротивлялся и кричал.
— Ну вот опять нерадивая мамашка не может с ребёнком справиться! — Алиса оглянулась. Рядом с ними стояла Алёнка. Голубые глаза сверкали. Она смерила взглядом Мефисто.
— Пытались ей помочь? Бесполезно. Она не умеет обращаться с детьми. Иди ко мне, мой сладенький, — засюсюкала она совершенно другим голосом, склонившись к малышу.
Прежде чем, Алиса успела что-то сделать, Даня перекочевал к Алёнке на руки и ухватил её за длинный локон.
— Ты даже варежки на ребёнка не одела! — возмутилась Алёнка, поднося его ручку ко рту и согревая её дыханием.
— Варежка была, — сказал Михаил, опускаясь вниз. — Да вот она. — Давайте наденем. Михаил надел Дане варежку. Даня улыбнулся ему и сказал: «па».
Алисе казалось, что её словно ледяной водой облили. Зуб на зуб не попадал, а руки и ноги отнялись. Она только и могла, как смотреть, как эти двое занимались её сыном и тот им это позволял. Более того, эти двое ему нравились.
— Па? — Алёнка возмущённо взглянула на Алису. — Разве это не Стаса ребёнок что ли? Ничего не понимаю.
— Это ваш сын? — спросила она Михаила, поскольку Алиса хоть и собиралась возмутиться, но только стучала зубами от страха, что сейчас эти двое выяснят правду.
И тут ей на помощь пришёл Михаил. Он решительно взял ребёнка из рук Алёнки и посадил в коляску.
— Малыш перепутал. В таком возрасте каждый мужчина папа. А вы, девушка, позвольте узнать по какому праву так разговариваете?
Алёнка открыла рот, но тут же её понесло.
— Нет у меня никаких прав, к сожалению. Я соседка и часто слышу как он плачет. Я люблю этого малыша. Люблю как будто он мой. Сама не знаю.

Теперь эти двое смотрели друг на друга. Михаил оглядел её с ног до головы. Чёрные лаковые полусапожки, рваные джинсы, слишком короткие, чтобы скрыть загорелую полоску кожи, короткая шубка нараспашку цвета фуксии. Локоны, уложенные, словно несмотря на снег, она только вышла из парикмахерской. Личико ангела с голубыми глазами и пухлыми губками, тронутые только блеском. Призывная улыбка.
— Бывает такое. «Души узнаю друг друга», —спокойно сказал Михаил и взглянул на Алису. — Вас проводить?
С Алисы вдруг словно оцепенение спало.
— Да чтобы я вас больше никогда рядом с моим сыном не видела! — крикнула она, разворачивая коляску в сторону подъезда и, молясь, чтобы Даня не закричал.
— Сумасшедшая! — услышала она вслед Алёнкин голос. — Как таким только детей позволяют иметь!

Алиса изо всех сил катила коляску к дому, едва удерживаясь, чтобы не вытащить Даню и побежать бегом. У подъезда Алиса обернулась. Эти двое стояли друг против друга и разговаривали. Пока Алиса возилась, доставая окоченевшими руками, ключи, она, не удержавшись, снова оглянулась.
Эти двое удалялись от дома.

ГЛАВА 17

Некоторое время Варя и Михаил шли молча. Потом вдруг девушка взяла, схватила его под руку, чтобы он замедлил шаг и спросила, отчеканивая каждое слово.
— Откуда ты её знаешь?

Михаил остановился и повернулся к ней. Двумя пальцами убрал локон с Алёнкиного лица.
— Ты похожа на Элизабет …
— Знаю, — Алёнка нетерпеливо мотнула головой. — Откуда ты её знаешь? Скажи: ты отец ребёнка?
Михаил смутился. Засунул руки в карманы и, опустив голову, начал ковырять носком ботинка снег.
Оба молчали. Наконец, Михаил поднял голову, чувствуя, как голубые Варькины не отрываются от его лица.
— Почему для тебя это важно?
— Сама не знаю, — раздражённо ответила Алёнка. — Со мной, вообще, творится что-то странное после болезни.
— Расскажи!

Алёнка улыбнулась. Коварно и соблазнительно. Улыбкой женщины много повидавшей, а не девушки, которая только вступала во взрослую жизнь.
— Только после тебя. Ты так и не ответил на вопрос.

Михаил хохотнул.
— А должен?
— А я должна? — рассмеялась Алёнка.
Оба почувствовали, как от смеха и от какой-то непонятно возникшей близости, спадает напряжение.
Михаил нахмурился. Что-то в этой девушке казалось знакомым, даже родным. Так могла вести себя только Ангела, которой было абсолютно наплевать что о ней подумают. Ей даже нравилось когда о ней думали плохо. Её это заводило. Эта девчушка, сколько ей лет? И двадцати нет, была такой же.
— Ты напоминаешь мне … — Михаил запнулся, не зная как назвать ту, без которой вся его жизнь потеряла смысл. Теперь она видится ему везде.
Алёнка протянула ему руку. Михаил вздрогнул. Чёрные длинные ногти с красной обводкой по краям. Похожий маникюр был у Ангелы.
— Мы так и не познакомились. Я — Алёнка. Терпеть не могу своё имя. Такое впечатление, что оно не моё. Что ты так смотришь? Нравится маникюрчик? Стрёмный, да? Преподы в универе вздрагивают, когда я билет беру на экзамене. А потом, когда отвечаю и жестикулирую, не могут взгляд отвести.

Михаил так и держал Алёнкину руку. Ему казалось, что так он лучше её чувствует. Всё ведь не случайно. Но Ангела не может быть этой девушкой. Скорее всего душа Ангелы далеко отсюда. И вряд ли судьба подстроит им новую встречу.
— Эй! Ты что застыл? Зовут-то тебя как? Рука у тебя холодная.
Алёнка выдернула руку и засунула в карман.
— Михаил.
— Тебе имя тоже не подходит, — заметила Алёнка. — Тут на днях меня подружка затащила в музей. Там была скульптура Мефистофеля. Ты похож на него. Особенно в профиль. Нос хищный и бородка острая. И одежда у тебя чёрненькая.

Алёнка склонила голову, рассматривая его. Серебряное колечко в ухе нового знакомого не давало покоя. Где она это видела? Впрочем, последнее время у неё частенько бывало это дурацкое дежа вю, которое выводило из себя. Она почти научилась не циклиться на этом. Вот и сейчас тряхнула локонами. Да мало ли у кого могла быть серьга в ухе. И чёрный цвет многие носят. Сама она предпочитала яркие цвета, а чёрное только для оттенка. Увлёкшись своими мыслями, девушка и не заметила, что Михаил побледнел.
— Эй, ты что?! Да пошутила я. Может, неудачно? У меня, вообще, дурацкие шутки.
— Ангела? — спросил он неуверенно, сам не узнавая своего голоса.
Алёнка рассмеялась.
— Какой там ангел?! Может, внешность у меня и ангельская, но характер ужасный. Во мне словно два человека борются. Зло и добро. Хороший и плохой. Бабушка говорит, что не узнаёт меня после болезни.
— Какой болезни? — спросил Михаил.
— Ну ковида этого, будь он не ладен.
— А когда ты им болела?
— Да не помню точно. Когда у нас эта эпидемия была? В двадцатом году что ли. Или двадцать первом. А ты спрашиваешь, как доктор. Какими болезнями вы болели? — Алёнка рассмеялась. — Да какая разница?
— Забудь! — резко сказал Михаил. — Со мной тоже что-то странное творится. Тебя, может, подвезти куда?
— До универа подвези, — Алёнка вытащила телефон из кармана куртки, и Михаил опять подумал, что его Ангела одевалась в подобном стиле. Вот эта шубка ярко-розового цвета, вызывающие сапожки на высоком каблуке.

Но больше всего Михаила сводила с ума её дерзость. Дерзость казалась приветом от Ангелы. Эта девушка впервые с тех пор, как Ангела исчезла, смогла завоевать его внимание. Впервые ему захотелось кого-то не отпускать. Стащить с неё эту дикую куртку и свитер. Поцеловать в пухлые губки. — Уже на пару опаздываю, — сказала Алёнка, убирая телефон.
— Телефон оставь! — скомандовал он, доставая свой. — Он открыл контакты и опять увидел имя Ангела. Оно шло первым. Он знал, что этот номер принадлежал теперь Алисе и на всякий случай не удалял его.
— Ну ты крут! — хохотнула Алёнка. — Ты на свидание меня пригласишь? Или в театр?
— В гости! — буркнул Михаил, сверля её взглядом.
— Ну так пригласи сейчас. Возьмём бутылочку вина и поговорим о наших странностях. Мне до ужаса любопытно, откуда ты эту Алису знаешь.
— А как же универ?
— Да пусть горит ясным пламенем. Всё равно опоздала.

Михаил подхватил её под локоть, чувствуя как по телу прошла дрожь желания. Эта девчонка, конечно, не Ангела. Но так похожа. Может, с ней он попробует забыть. Сколько можно страдать? Жить воспоминаниями?
Они подошли к чёрному кабриолету. Михаил щёлкнул сигнализацией. Алёнка хохотнула.
— Ничего себе! Кабриолет! Ну просто офигенно. А давай верх опустим? И пусть снежинки летят в лицо, а все остальные думают, что мир принадлежит нам, раз мы не боимся мороза.

Михаил замер на месте. Повернул девушку к себе, сжав до боли её руки. Должна было испугаться, но она смеялась ему в лицо, не опуская голубых глаз.
— Ну да, я сумасшедшая! И что? Мне нравится всех шокировать. Иначе скучно жить. Может, ты это не потянешь, а? Может, мне лучше в универ поехать?

Она вырвалась и отступила на шаг, смерив его взглядом. Михаил почувствовал, что дрожит. Это Ангела любила ездить с опущенным верхом, закутавшись в одеяло. Говорила, что это напоминает, как в какой-то из прошлых жизней, она ездила в санях, запряжённых тройкой лошадей. Лицо горело от мороза и ветра, но ей было ужасно хорошо. Михаил возил её с поднятым верхом по заснеженным дорогам в Подмосковье. Они останавливались на опушке леса, и он наливал Ангеле коньячку, а она смеялась, смеялась также как эта Алёнка и говорила, что сейчас чувствует, что мир принадлежит им.
— Эй, ты что?! — Алёнка взяла его за руку. — Странный какой-то.
— Не уходи! — Михаил потянул её к кабриолету. Открыл дверцу и помог сесть.

Завёл двигатель. На лобовом стекле и боковых стёклах лежал снег, отчего казалось, что они укрыты от всего мира. Только он и эта сумасшедшая девчонка, которую он теперь ни за что не отпустит. И его вдруг понесло на откровенность.
— Ты мне ужасно напоминаешь одну женщину.
— Которая тебя бросила? — живо спросила Алёнка, поворачиваясь к нему и сверкая глазами.
— Не бросила. Ушла.
— Да забудь о ней. Мир полон баб. Мало тех, которые умеют заводить. Так что я в плюсе, — девушка тряхнула волосами.
— Ты не так поняла. Она ушла из этой жизни.
— Умерла?
Михаил хмыкнул.
— Не в том смысле, в котором это говорят. Может, расскажу как-нибудь.
Алёнка поёжилась.
— Не парься. Не люблю грустные истории. Давай уже. Поехали. И поставь музыку.

Михаил включил дворники, за стеклом снова появился мир. Но теперь в нём не было столько боли, как раньше. И вдруг ему в голову пришла шальная мысль. Он включил навигатор и посмотрел на время. Ехать до квартиры двадцать минут. А это значит, они успеют прослушать первую часть первого концерта Грига. Этот концерт он поставил Ангеле, когда они ехали к нему в первый раз. Именно тогда они познакомились.
Надо же! Одна и та же ситуация. Эта Алёнка — как не подходит ей это имя — тоже сразу согласилась поехать к нему. Он мельком взглянул на неё, она накручивала длинный локон на палец.
— И где же музыка, водитель?
Ангела тоже любила накручивать локоны на палец, когда задумывалась. Не сходи с ума, приказал себе Михаил. Так делают все девчонки с длинными волосами.
— Ты любишь классику?
Он был уверен, что Алёнка рассмеётся и скажет что-нибудь дерзкое. Она была слишком молода, чтобы ей нравилась подобная музыка.
— Не поверишь, но обожаю. Мы с бабушкой часто завтракаем под Шопена. А когда у неё плохое настроение, слушаем клавиры Баха. В ютубе есть классная запись…

Михаил услышал только первую фразу. Дальше его накрыло. Сейчас всё разрешится. Если она узнает… Если… Он толкнул в проигрыватель тот самый диск, который не ставил с того времени, как Ангела ушла.
Величественно зазвучали первые такты концерта.
Алёнка толкнула его.
— Божечки! Погромче сделай!
Михаил прибавил громкость и взглянул на Алёнку. Куда-то исчезала её весёлость. Она подалась вперёд, уперевшись локтями в колени. Лицо стало напряжённым.
Он вырулил с парковки, усилием воли стараясь сосредоточиться на дороге. Пережидая машины на шоссе, не удержался и взглянул на Алёнку. Девушка откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Михаил весь погрузился в музыку, приказывая себе не сходить с ума раньше времени. Всё это может быть совпадением. Но их было так много, что невозможно игнорировать.
Неужели это Ангела? А может она вернулась за ним? Вслушиваясь в знакомые стоны скрипок, терзающих измученную душу, он уже боялся смотреть на Алёнку. Потянувшись, девушка сама прибавила громкость. Музыка заливала машину, он не слышал ничего, кроме врывающейся в душу мелодии ля минор, которую запрещал себе слушать. Хватило и того, что один раз услышал по радио и чуть не сошёл с ума от третьей части. Халлинг. Норвежский танец, который исполняют молодые люди на свадьбах. Они с Ангелой как-то дурачились в простынях под эту мелодию после их жаркой любви.

Когда Михаил услышал эту мелодию, ему захотелось разогнать машину на пустом шоссе и улететь куда-нибудь с мыслью о том, что душа Ангелы подберёт его в одной из тех вселенных, где она спряталась. Пришлось выключить музыку и остановиться. Он долго сидел в автомобиле, пытаясь успокоиться.
Вот и сейчас Михаилу не хватало воздуха. Ему тоже захотелось опустить крышу. Он нашёл горячую руку Алёнки и, остановившись на светофоре, взглянул на неё.

— Ну что, готова почувствовать ветер в лицо?
— Ты опустишь крышу? — взвизгнула Алёнка словно ребёнок, которому пообещали покататься на американских горках.
— Опущу, если наденешь это на голову, — Михаил вытащил шарф и протянул девушке. Она прижала его к носу и понюхала. — Обожаю этот запах.

Михаил отвернулся, чтобы скрыть слёзы. Туалетную воду ему подарила Ангела. Сказала, что он может душиться им, когда пойдёт на работу, чтобы никто не унюхал его естественный запах сексуальности.
Они стояли на светофоре на Пушкинской площади. Справа любимое место встреч влюблённых — скульптура Пушкина, слева Тверской бульвар. С обеих сторон улицы фонари-бокалы.
— Давай! — сказала Алёнка. — Михаил нажал кнопку. Крыша медленно опускалась, обдавая их зимним холодом. Удивлённый водитель справа повернул голову и дал короткий гудок.
— Вот придурок! — сказала Алёнка. — Думает, мы не заметили, что у нас крыша открылась? Они стояли первые на светофоре. Дорога перед ними была свободна.
Девушка повернулась к нему.
— А давай заставим всех вздрогнуть? Даже старика Пушкина. Уверена, он любил быструю езду.

Михаил засмотрелся на её возбуждённое лицо, приоткрытый рот. И тогда она сама, дотянувшись до руля, нажала на сигнал. Михаил рассмеялся. Зажёгся зелёный свет, и он изо всех сил нажал на газ, положив свою правую ладонь на Алёнкину руку. Они оторвались ото всех, несясь по Тверской и отчаянно сигналя, заглушая скрипки Грига. Каким-то чудом они попали в зелёную волну и выехали на Ленинский проспект. И тут одновременно отпустив руки, они перестали гудеть. В заснеженный воздух снова ворвались залихватские скрипки Грига. Они пронеслись мимо гостиницы Советская, бывшего Яра, куда в девятнадцатом веке несли богатых москвичей заснеженные тройки. Позже, он отвезёт сюда Алёнку. Ей понравится.

Не доезжая до метро Аэропорт, Михаил свернул направо и въехал в свой двор. Теперь он жил в маленькой двухкомнатной квартире с окнами на Ленинградку в старинном фасадном особняке. Когда переезжал, думал, что если когда-нибудь сюда попадёт Ангела, ей понравится.
Он въехал во двор. Закончилась первая часть концерта. Всё было как и тогда. Только тогда было тепло, а сейчас их лица и волосы были в снегу.
— Ты здесь живёшь? — спросила Алёнка, выбираясь из машины. — Это же тот дом, в котором метро Аэропорт?
— Да, верно.
— Круто. Мне нравится. А окна куда?
— На Ленинградку.
— Люблю движуху, — кивнула Алёнка и, подняв руку, провела по его лицу. — Мне кажется, я тебя знаю. Всё это уже было когда-то. Кабриолет. Григ. Ветер в лицо.
— Пойдём домой, — Михаил обнял её за плечи, удерживаясь от соблазна прижаться к холодным губам. Не нужно спешить. Кто бы ни была эта дерзкая девчонка, она нужна ему.